Теплый берег

— Слушай мою команду. Руль право на борт, разворачивайся, и полный курс вперед — за Георгием Георгиевичем Королем. Предупреди его, что митинг на заводском причале в четырнадцать ноль-ноль. От заводской стенки мы отойдем в пятнадцать ноль-ноль. Вахтеру у ворот скажете: по разрешению капитана Веселова. Ясно? Капитан разрешил: каждый член экипажа может перед отходом показать судно своему единственному другу или жене… — Опять брови грустно встали шалашиками.

Лесь пошел было, но вспомнил: у Жоры на фургоне висит дощечка «Закрыто».

— Он там, там! — сказал Антон. — Он консервирует.

Лесь представил себе внутри фургона стеклянные банки, крышки, гору персиков, кипящий бак, и рядом Жора в сомбреро и ковбойском поясе колдует в клубах пара.

— Зачем… консервирует?

— Затем, что будет зима, дожди. До весны он свою посудину поставит на прикол. Работать будет в комбинате.

Как в мультипликационном фильме — вмиг исчезли банки и клубы пара. Лесь мысленно увидал фургон, закрытый болтами, и струи дождя, стекающие по голубым стенам. «Закрыто до весны».

— Беги! — сказал Антон. — Одна нога тут, другая там.

Жора был внутри. Не блестел на тротуаре алюминиевый трон Короля, и подножка «ЧИСТИСАМ» была поднята вверх. На крыше фургона, обернувшись хвостом, сидела Васса и следила за Жорой.

— Я считал, что она просто расчетливая, жадная тварь, — сказал Жора, увидав Леся, — не способная к человеческим чувствам. Но вот почуяла разлуку, и не отходит, и не ест.

Васса коротко и грустно откликнулась: «Мррр…»

— Ничего не поделаешь, тетка, — сказал ей Король.

— Все. Договорились, — ответил он, выслушав Леся. — В четырнадцать ноль-ноль на заводском причале. У тебя на автобус деньги есть?

— Есть. А можно я Колотыркина возьму?

— Не знаю, наверно, можно… — сказал Король. — Мотай за Колотыркиным. И чтоб отмылись от чернил и оделись в парадную форму, чумичками не вздумайте являться на корабль!

— На судно, — поправил Лесь. И помчался. Поскорей, чтоб Жора Король не разгадал его великолепный план.

ГЛАВА 13

Как важно, чтоб жили на свете странствующие рыцари!..

М. Сервантес

Весь 5 «Б» выстроился на плитах заводского причала, в синей, плотной тени, падавшей от борта. Высоко на борту было написано белым по черному имя корабля: «НАРОДНЫЙ КОМИССАР».

По мачтам, от носа до кормы, а по-моряцки сказать — от бака до юта его украсили гирлянды праздничных флагов «расцвечивания», на ветру они вытягивали яркие язычки, простирали их над людьми, над причалом.

Людей было много. Они пришли из цехов и со стапелей прямо в спецовках; некоторые примчались на маленьких юрких электрокарах. Люди толпились на набережной, на крышах служебных строений, и отсюда маленькие, как ласточки, стояли рабочие на высоком валу док-камеры. Вчера в нее, в док-камеру, сделав свой последний шаг на суше, сошел со стапелей этот новорожденный корабль. Вчера ее наполнили речной водой, открыли тяжелые ворота шлюза, и по высокой воде теплоход-сухогруз впервые вышел на волю и пришвартовался здесь у заводского причала.

И вот сейчас строители судна и его завтрашние хозяева — моряки вместе празднуют его первый день рождения.

Лесь вслушался в слова, летевшие с трибуны. Опаздывая, их разносили громкоговорители:

«От нашей заводской стенки уходит судно «Народный комиссар». (…родный комиссар!.. — повторяло радио.) Его построила многотысячная семья корабелов-судостроителей, (…строителей, строителей…) Грустно расставаться со своим детищем, но такая наша работа — строить и провожать корабли. (…корабли, корабли…) С добрым сердцем передаем его в ваши руки, товарищи моряки! (…моряки, моряки…)».

Леся подтолкнули локти ребят:

— Капитан!

Он увидал Зориного отца. В костюме с блестящими шевронами и блестящими пуговицами, в фуражке с морским «крабом», он был сегодня торжественный и праздничный.

— Спасибо за доверие! — разнесся его молодой сильный голос.

Капитан Веселов обнял корабела. Все захлопали. Какой-то малыш перерезал красную ленту, рядом с настоящими тросами этой лентой судно тоже было будто пришвартовано к причалу.

— Все, — сказал пожилой рабочий рядом с Лесем. — Перерезали пуповину. Судно начинает самостоятельную жизнь.

5 «Б» заволновался. Потому что не было Антона.

Прозвучал приказ:

— Товарищ сдаточный капитан, подготовить судно к отходу!

И громкоговорители повторили: «…ходу, ходу, ходу!»

Ребята совсем расстроились. Антона не было.

Капитан Веселов, сойдя с трибуны, направился прямо к 5 «Б». Люди расступались, давая ему дорогу.

Антон бегом бежал от трапа сюда. Белесые брови на толстом лице двигались вверх-вниз, вверх-вниз. Как вкопанный стал.

— Ваш народ? — спросил Веселов.

— Так точно… то есть, друзья, — нескладно ответил Антон.

— И все — единственные? — Улыбка шевельнула усы капитана.

— Так точно, — сокрушенно согласился Антон.

Тридцать три единственных друга смотрели на него и на капитана, ожидая решения своей судьбы.

Капитан погладил бритый молодой подбородок:

— Добро. Разрешаю показать судно всем вашим единственным. Поднимайтесь на борт.

— Есть! — весело ответил Антон. — А ну, дружочки…