Теплый берег

Здравствуй, мама Аля. У нас все в порядке. Димка уже кончил болеть свинкой. У меня отметки — больше всего четверок, пятерок мало, зато троек нет. В воскресенье мы с Дедом ходили в цирк (московский!) Мы — это Димка, Вяч и я. Больше всего нам понравились джигиты на конях, танцы на проволоке и клоун, длинный, лохматый, в очках, все покатывались, а у нашего Деда бежали от смеха слезы. Вот я сейчас записываю, как Димка рассказывает тебе про этого клоуна. «Там был лед. Клоун боялся, что все поскользнутся. Он всех спасал. Спас собаку, она его укусила. Спас осла, он его лягнул. Спас курицу, она села ему на голову и даже снесла яйцо. Спас тетку — поколотила. А он так старался, что все время сам падал и переломал себе ноги и голову свернул назад. Правда, смешно?» (Я поставил кавычки, чтобы ты знала, где кончаются Димкины слова, а тут пониже я обрисовываю Димкину руку карандашом вместо его подписи.) Мама Аля; почему так бывает: правда, смешно, а все-таки немного грустно?

Мама Алечка, у нас большие новости. Позавчера к Деду пришел мужчина с портфелем и сказал: «Наконец мы вам можем предложить другую работу». А Дед говорит: «Не беспокойтесь, моя работа меня устраивает, поскольку она дает людям возможность читать книги и газеты». А тот дядечка говорит: «Нет, вы специалист по библиотечному делу, нам необходим заведующий в новую библиотеку. Уже выделили фонды (это значит — просто деньги, мне Дед объяснил), начинайте комплектовать книжные фонды (это уже не деньги, а много книг). Теперь Дед по вечерам пишет длинные списки книг. А в киоске будет работать чужой дядька, и хотя у него на пиджаке медаль 800-летия Москвы, он Щена назвал Кабысдох. Мама Аля, по-моему, люди, которые называют собак Кабысдохами, не очень хорошие люди. После улицы я Щену вытираю ноги. Передние дает сам, а задние выдергивает. Может быть, ему щекотно?

Твой сын Лесь.

От мамы Али письма приходят каждую неделю, в конце писем всем приветы. Мама Аля очень занята. Сейчас все студенты снимаются в массовых сценах для какого-то фильма. На заре съемочная группа и «массовка» (мама Аля теперь «массовка») выезжает в горы и в степь. Снимают, пока солнце светит. А оно светит все время. А когда нужно, чтобы была непогода, режиссер дает команду: «Включить дождь! Включить ветер!» Моторы гонят по шлангам воду из речки вверх, в воздух, а вентилятор, огромный, как винт вертолета, сносит ее по ветру, она падает на артистов и на «массовку», и буря гнет ветки. А вечером студенты, и мама Аля тоже, сто раз вымокшие, сто раз высохшие, обгорелые на солнышке, усталые-преусталые, идут учиться.

Лесь читает ее письма и удивляется. Подумать только! Оказывается, движения его быстрой, легкой мамы Али от смущения связаны, как веревкой. Оказывается, она не знает, куда девать руки. Оказывается, она слишком мягко говорит букву «Л», даже похоже на «В», и ей приходится прижимать язык к нёбу и сто раз повторять: лодка, ласточка, лампа. Вот удивительно…

Мама Аля пишет: