Теплый берег

Он уже слишком вырос и забыл, что все ребята считают двухтрубные суда более важными, чем однотрубные.

— Она и одна-то, на мой взгляд, давно устарела, не нужна, — сказал Антон. — Если нет котла, топки, дыма, зачем она? Я лично считаю, судостроители ее делают по традиции, сохраняют любимый морской силуэт. Я бы лучше выхлопную на корме сделал, как на автомобиле, куда аккуратней…

— А гудеть?

Антон удивился чрезвычайно: никто не засмеялся в ответ? Никто. Оказывается, эта вся компания всерьез считает, что «толстый» гудок судно дает из этой толстой трубы!

— Милые вы мои чудаки, — умилился Антон. — Да оно во-от из такусенького гудочка гудит, — и пошел показывать им гудок, лепившийся к толстой трубе.

Потом сводил их в камбуз. Здесь им было выдано по кружке какао и по ватрушке. И хотя творог для ватрушек делают из молока сухопутной коровы, было приятно получать угощение из рук морского кока. Уплыть бы на этом судне…

И тут случилось удивительное.

Голос радиста раскатился из динамиков:

«Внимание, внимание! Через пять минут судно «Народный комиссар» отойдет от заводской стенки на рейд, где станет на якорную стоянку. Выход в море на ходовые испытания, и далее под погрузку завтра, в двенадцать ноль-ноль. Гостям, находящимся на борту, предлагается немедленно покинуть судно…»

Ребята стали судорожно заглатывать остатки ватрушек. Значит, уже! Всё!.. Но радио продолжало говорить:

«Группе пионеров, находящихся на борту, разрешено остаться на судне вплоть до выхода на рейд, откуда они будут доставлены катером на берег. Ответственным за порядок и безопасность юных гостей назначается помощник механика Петров…»

Бывают на свете чудеса? Бывают! Исполняются мечты вот так, сразу? Исполняются! Прозвучала команда:

— Убрать трапы!

Подошел матрос и что-то сказал Антону. Антон передал ребятам, голос его звучал торжественно:

— Капитан приглашает всех вас в рулевую рубку. Будете присутствовать при выходе на рейд. От себя прибавлю: чтоб языки проглотили, не отвлекали вопросами. Вы поймите: сейчас каждый корабел переживает. И каждый член экипажа — от матроса до капитана — переживает. Как птенец от гнезда, как ребенок от материнской груди, судно впервые отрывается от заводской родимой стенки и уходит в первое плаванье…

Антон и сам переживал, прижал обе ручищи к груди.

И вдруг какая-то девочка спросила:

— А на рейде нас не забудут высадить?..

О жалкий комариный писк, о кваканье сухопутной лягушки! Если хотите знать, в эту минуту один мальчишка уже ушел на этом судне в дальнее плаванье. Нет, не один. Он взял с собой товарища. «Поклянись, что не будешь выклянчивать у кока добавок, а то вылетишь за борт!» — «Клянусь, — ответил товарищ, — хочешь землю буду жевать?» Но земли не было; даже ту, что натащили на подметках гости, уже смыли механическими швабрами. А может, не механическими, это точно не известно. Никем не замеченные, два друга забрались в трюмный отсек. Уже в открытом море их обнаружил один матрос. Но поздно было отправлять назад. Капитан Веселов сперва очень рассердился, приказал первому помощнику: «Высадить их на необитаемый остров! Пусть-ка там нарушают дисциплину, где вообще никакой дисциплины нет!» Но тут, откуда ни возьмись, — его дочка Зоря. Откинула за спину темные косы и сказала: «Папа!.. (нет, не так!) Отец! Но ведь это тот самый мальчик, который передал SOS из затопленного лагеря и вызвал вертолет!» — «Да, это он? — удивился капитан. — Вот удача! А мне как раз необходим сигнальщик! Не боишься ли ты, Лесь Мымриков, штормовой качки?» — «Нет, — ответил Лесь Мымриков. — Я согласен. Только пусть мой товарищ Колотыркин будет моим напарником!» Капитан покрутил усы и кивнул: «Добро! Поставьте их обоих на довольствие, выдайте им форму и предоставьте им каюту — одну на двоих». И радист из радиорубки отстучал радиограмму на Теплый берег: «Все в порядке тчк Ушли в плаванье тчк Везем хлеб и станки для одной молодой республики тчк Члены экипажа Т/Х (это значит теплохода) «Народный комиссар» — Александр Мымриков и Вячеслав Колотыркин».

— Да высадим вас, не беспокойся, девочка. Некому с вами в плаванье нянчиться, — успокоил ее Антон.

И не стало вокруг открытого моря и двух мальчиков, обнаруженных в трюме и так счастливо назначенных сигнальщиками.

Они поднимались в рулевую рубку по трапу внутри самой большой надстройки, когда из коридора им наперерез выскочил Жора Король. Его лицо пылало ярче яркого заморского галстука, роскошным узлом завязанного на его груди.

— Антоша! Я здесь уже давно! — скоропалительно заговорил он, сверкая белками глаз и зубами, такими белыми, будто он выдавил в рот целый тюбик пасты. — Я влюблен, Антоша, понимаешь? Влюблен в этот корабль. Очарован! Красива! Умно! Отлично!

Антон мягко отстранял Жору от трапа, освобождая проход ребятам. Но Жора, раскинув руки на поручни, окончательно остановил всякое продвижение.