Тени мудрецов. Часть 2

Мемори — мудрец-единичка. Юная, резкая и проблемная. Флавий нашел её в психиатрической клинике и поселил у себя, пока не адаптируется к нормальной жизни. Мемори изводила его, как могла. Постоянно несла чушь, устраивала сцены и била посуду. Бывший либрарий позволил поставить в своей квартире камеры из страха, что она навредит себе, пока он на службе. Рэм следил за ней даже в ванной комнате. Совершенно неуправляемой оказалась и настроила против себя всех мудрецов. Эмпат составил характеристику, где однозначно рекомендовал вернуть Мемори в клинику, пока острая фаза кризиса не пройдет. Мы с Флавием — единственные, кто был против. Я, поскольку знала, что кризис не навсегда, и Флавий, потому что привязался к нерадивой единичке. Заботился о ней, опекал. Но в итоге её все равно пришлось отправить обратно. Мы пытались уговорить мудреца поехать добровольно, Наилий ради этого Медиумом переоделся. Но Мемори закатила еще одну истерику, упала в ноги к Флавию и у генерала впервые проявились его способности мудреца. Затея с треском провалилась, Мемори увезли в психиатрическую клинику насильно. Теперь Кукловод требовал отдать её Друзу. Что-то изменилось, пока мы были на Эридане? Точно нет. Настолько глубокий кризис быстро не проходит. Зачем генералу четвертой армии, взрывающаяся в руках, граната?

— … он всегда живучим был, — продолжает рассказывать Публий в пустоту, словно самому себе, — даже когда на нем крест ставили и не давали шанса дожить до утра. Мы еще шутили, что бездна не торопится его забирать, чтобы побил рекорд по количеству грехов. Наилий просто так не сдастся…

— Я верю, правда, но нужно кое-что сделать. Только не удивляйся сейчас. Скажи, а Мемори невинна?

Грубо останавливаю военврача на середине фразы и вижу, как мрачнеет. Сбила с толку неуместным вопросом. Да, это важно. Принципиально.

— Мемори? — хмуро переспрашивает Публий. — Кто это?

— Дарисса-мудрец. Ей ногу зашивали за день до того, как мы улетели на Эридан.

— Осколком вазы порезалась, — кивает медик, вспомнив, — Флавий на руках её в медцентр принес.

— Да, ты видел её историю болезни? Есть в ней запись об обязательной стерилизации?

Только невинность защищает женщину с психиатрическим диагнозом от операции по перевязыванию труб. Считается, что шизофрения — наследственное заболевание. Наши законы именно так защищают от неё будущие поколения.

— Допустим, видел. Записи нет. Дэлия, зачем тебе это?

Я должна сказать правду. Во-первых, она написана на стене, а во-вторых, я не справлюсь без помощи Публия. Мудрец надежно заперта в медицинском учреждении, и только капитану Назо по силам её оттуда достать. Потом можно просто отпустить, обиженная Мемори сама не останется в пятом секторе и поедет туда, где психов любят и всегда ждут. К Создателю и Друзу в четвертый сектор. Но если она невинна, то её нельзя отпускать.

— У генерала Гора специфическое отклонение, — объясняю Публию, не заботясь, что фразы скачут с одной мысли на другую. Под конец рассказа картина станет полной. — Агриппа предпочитает девственниц. Близость с опытными женщинами его не привлекает. Они, по его мнению, не чисты. Развратны.

— Я знаю, — кивает медик. — Но при чем здесь Мемори? Она — пациентка одной из наших клиник, и с генералом Гором никогда не встретится.

Вместо ответа я пальцем подчеркиваю две надписи на стене. Вопрос: «Что ты хочешь за его жизнь?» и слова Кукловода. Генерал одержим невинными дариссами и мыслью, что мудрецы — высшие существа. Они с Создателем хотели сделать из меня символ будущей революции, но я оказалась не чиста. Теперь Мотылек мертва и нужна новая тройка. У Создателя нет активных способностей. Будь он десять раз умен, но на символ не тянет. Его роль строго за кулисами. Приедет Мемори, и он скажет ей то же самое, что мне. «Друзом нужно управлять. Женщине это сделать проще. Улыбнись ему, похлопай ресницами, не шарахайся, когда целует руку».

Генерал не устоит. Совершенно точно нет. А Мемори в разгар кризиса и с жаждой саморазрушения не поймет, что с ней хотят сделать. Друз её изнасилует. Сломает, как пытался поступить со мной. С той разницей, что Мемори некому спасать. Маленькую испуганную девочку все предали и бросили. Я её предала. Сначала отправила в клинику, а сейчас собиралась отдать чудовищу в обмен на жизнь любимого мужчины. Я ошиблась, требование совсем не странное. Кукловод знал, куда давить.

— Бред, — ожидаемо выносит вердикт Публий. — Это твой Лех написал?

— Нет, это реальный ультиматум уровня предсказаний Поэтессы.

Второй раз вспоминаю любимую женщину военврача, и он реагирует острее. Широкие плечи опускаются, взгляд гаснет, а из голоса пропадают интонации.

— Вы зациклились на голосах с той стороны. Обе. Диана живет строго по предсказаниям, как по распорядку дня, теперь и ты исполняешь чужую волю? Тебе действительно кажется, что если выполнить условие, то для Наилия чудом найдется лекарство? Вот прямо в то же мгновение, когда Мемори встретится с Друзом?