Тень с Севера

– Слушай, ведун, – спросил вдруг Морока, будто его только что посетила эта мысль. – А чего ты себе лесной рог не оставил? А? Управился бы?

– Может быть. Не захотел.

– Побоялся? – хмыкнул парень.

Нойда пожал плечами.

«Конечно, побоялся… Зачем наживать врагов на пустом месте, особенно если это хозяева леса? А вот ты, парень, зря не боишься. Все не случайно – и избушка, и наша встреча, и боевой рог… Человек бредет во тьме – а боги видят все. Откуда, куда, почему и зачем… И кто подсунул этот рог, и чего хотел… И на что еще способна лесная вагуда… Мы не знаем. Зато я знаю другое. Ты, Морока, и сам – такая же дудочка, как ты не понимаешь? А я не хочу быть чужой дудкой. Поэтому не люблю волшебных даров и якобы случайных находок…»

– Не жалей об утраченном, – посоветовал он. – Ты, Морока, парень непростой. Сдается мне, будут в твоей жизни еще подобные встречи. Находки, подарки…

Отрок стоял, хмуро глядя на изорянский камень. Потом склонился над открывшей глаза девушкой.

Нойда увидел, что они тихо разговаривают, вскинул на плечо котомку с бубном и пошел прочь от болота.

* * *

Он шагал через лес, не выбирая дороги, и вспоминал. Однажды, давным-давно, вообразив себя всемогущим, он пожелал убить Черную Акку – предводительницу косаток Змеева моря. Не сумев даже понять, с кем имеет дело, он выпустил на волю злую нечисть, загубил свою невесту – и навеки стал безродным, безымянным изгнанником…

«Я очень хорошо понимаю тебя, Морока. Когда воображаешь, что обрел небывалую силу, это опьяняет… Я и сам был таким же в твои годы – дерзким, высокомерным, самонадеянным… Был такой же жалкой дудочкой в руках богов…»

Нойда шагал до самого вечера. Когда солнце окрасило небо в яркие и грозные цвета, перед ним поднялся поросший соснами холм. И что-то ослепительно вспыхнуло среди медовых стволов.

Саами едва не оступился на ровном месте. Потом ухмыльнулся и направился прямиком на холм.

На вершине, в круге замшелых камней, его уже ждали.

Крылатый шаман в белой личине неподвижно сидел в середине каменного хоровода, а костром ему служил его собственный сияющий бубен, обращенный солнечной стороной в небо.

Нойда, не входя в круг, опустился на колени и почтительно поклонился. Затем выпрямился и спросил:

– Поведай же, о атче Каврай: я прошел испытание?

– Иного я от тебя и не ожидал, – ответил бог шаманов. – Ибо давно тебя знаю. А вот брат мой Велес хотел измерить твою душу…

По спине саами пробежал холодок. Каврая он тоже знал давно и почти привык к нему – насколько можно привыкнуть к божеству. Но Велес! Величайший из словенских богов. Повелитель леса, песен и колдовства, благой отец жизни. И он же – темный, страшный Хозяин Зимы.

– Владыка Велес доволен? – чуть севшим голосом спросил нойда.

– Полагаю, да.

Каврай встал, вышел за круг камней, остановился перед коленопреклоненным нойдой и протянул ему поясную калиту – небольшую кожаную сумочку с покрышкой.

– Возьми.

Нойда с поклоном принял калиту. На покрышке грозно скалилась крылатая собака. С подобными сумочками на поясе шаманы-целители ходили в преисподние выручать души заболевших родичей, похищенных голодными духами.

Саами поднял верхнюю крышку и увидел под ней еще одну, застегнутую на круглую золоченую пуговицу. На второй крышке был изображен ребенок – символ души. Нойда коснулся пуговицы – и отдернул руку. Металл, вспыхнув, ужалил его и тут же погас.

– Будь осторожен, – произнес бог шаманов, наблюдая за ним. – Ты сможешь открыть ее только один раз. Сделай это вовремя.

– Там душа, о Каврай? – спросил нойда.

Кошель был легким, но отчетливо грел ладонь.

– Что же еще может быть в кошеле для похищенных душ?

– Поведай мне, чья?

– Не поведаю. Это знание только смутит тебя… по крайней мере, сейчас. Мы желаем, чтобы ты носил эту калиту на поясе, берег и хранил, словно там – твоя собственная душа.

Нойда горько усмехнулся.

– Моя душа никому и даром…

– Или душа того, кто тебе на свете всего дороже, – перебил Каврай. – И помни: пока кошель закрыт, его содержимое не видимо никому. Ни людям, ни Богам, ни тварям бездны. Но если откроешь…

– Отец шаманов, – склонил голову нойда, – теперь я понял изреченное на Коневице. «То, что может сделать лишь человек…» Что же вы хотите, чтобы я сделал с этой душой, – ты и владыка Велес? Спрятать ее? Чтобы никто в нижних и высших мирах не знал, где она?..

Каврай улыбнулся.

– Нет. Мы хотим, чтобы она вновь родилась.

Глава 12 Кровь в воде

Жители Яренфьорда величали Ярен городом, но, по сути, он был большой укрепленной усадьбой, кругом которой год от года разрасталось оживленное, многолюдное поселение. Хозяин усадьбы Арн Богач именовал себя ярлом, и никто этого не оспаривал.

Народу при усадьбе обитало и кормилось видимо-невидимо. Пивоварни, кузни, амбары, корабельные мастерские – чего там только не было. Под стенами усадьбы располагалось шумное торжище, куда люди со всех окрестностей везли то, что вырастили, и меняли на добытое за морями. Там же Арн устраивал суд, проводил тинг, собирал налоги. На берегу, возле пристани, появилось даже такое новшество, как постоялый двор.