Тень деформации

Итак, аколятня моя, в прочих делах не занятая, как и телохранители, ошивались, значится, у входа. Кстати, половину беседы с Рагги я потратил на приказы воксом придурка этого смертью не убивать, сам справлюсь, если что. Очень уж с точки зрения преторианцев «падазрительна!» был волчище. Но да не суть, а суть в том, что вместо того, чтобы заниматься каким-нибудь своим делом, этот космоволк ошивался в округе, явно поджидая меня, «чтоб не сбежал», паразит такой!

Далее, просто «ждать» бодрому Рагги не восхотелось, кроме того, насколько я знал, после боя и сильных душевных переживаний (а было и то, и то, факт) у и так несколько разболтанного организма СБ-шников едут гормоны. Не до съехавшей крыши и прочего: невзирая на явные «недоделки» волчар, откровенных «ляпов» Импи не творил. Но, «выпить и потрахаться» у волчар в таких раскладах, судя по мной изученному — чуть ли не обязательная практика.

Ну, надо и надо, вот только в качестве объекта «сударыня, позвольте вам впердолить!» волчара выбрал Моллис Педитес, Мягкую, чтоб её, Лапку, зоофил этакий!

Впрочем, он и сам зверообразный, но всё равно зоофил. Поскольку вид, род и прочие моменты совсем разные. Ну да варп бы с ним, кроме того, если и впердолил бы волчара Лапке — я бы не возражал. Более того, это бы решило некоторую потенциальную проблему с чувствами аколита.

Но, «вдувание» должно быть по взаимному согласию. А в картине, представшей моим гляделкам в материуме и ощущалкам света и ветра варп знает где, взаимностью не пахло. Нет, волчара не валил Лапку на землю и не ставил на четыре кости силой с понятной целью. Попробовал бы — и без меня преторианцы оторвали бы астартес что-нибудь ненужное, член или голову, например. Поскольку приоритетность и установки «своих» у них были мной обозначены, а обижать моих аколитов категорически не можно!

Но, не применяя насилия, этот дон волчан нудно, противно, явно и очевидно против воли Лапки, до неё домагивался, великодушно игнорируя слово «нет».

Выглядело это, как когда протягивающий к девице шевелящиеся пальцы похотливец бормочет: «ну душенька, ну всего разочек, ну тебе понравится!» — в ответ на что мохнатая девица ловко уворачивается от похотливых лапок со словами: «Пойдите прочь, вы мне противны, мряу!»

Может, и воображение разыгралось, но Лапка мотала ушами, мрявкала «нет» и всячески выражала «несогласие со впердолить» и у меня на глазах. А Рагги это было до лампады, так что продолжал он своё «ну разочек».

Нет, это не дело, вынес я веский вердикт. Ну серьёзно, не хрен к моим аколитам домагиваться, заведи своих и домагивайся! А ещё лучше профильного специалиста найди, вот зуб Рагги даю, на Логове этих специалистов нужного полу и настрою — тьма.

Причём, Агнесса была готова Лапке помочь. В своей профессионально-социопатической манере, судя по ощущениям от ассасина — примерялась она, как бы волчаре в доспех напустить жучков с ядами и нейротоксинами, да и замыкание ему, приставале, устроить до смерти.

Ну а преторианцы «мониторили уровень угрозы объекту защиты», и пока выходило, что «потенциально опасный индивид» устранению не подлежит, не в должной степени грешен.

Так что я широкими шагами дотопал до парочки и громогласно осведомился:

— Меня ожидаете, Бронсон?

Лапка пискнула и феерически быстро и ловко проскользнула за мою спину. Судя по ощущениям — показывала язычину Рагги, но взгляд сервочерепом показал, что нет, просто эмоции (ну да, интересно стало).

— Э-э-э… кхм, да, тебя жду, Инквизитор, — прозапинался волчара. — На пир в честь победы, — покивал он.

— И зря, — ехидно ответствовал я. — Я сейчас на свой корабль, выпью чашечку рекафа, приму ванну, передохну, тогда к вам и направлюсь. Кроме того, я сказал «по окончании расследования», кто вам сказал, что оно окончено? — приподнял бровь я. — Или вы намеревались меня сопровождать до победного конца? — на что Рагги принял вид столь невинный, что я бы его принял за еретичище, не будь расследование в текущей стадии. — Понятно, — откомментировал я. — В общем, занимайтесь своими делами, Бронсон. Прибуду я на ваш Тьялд, как освобожусь, — выдал я, вызвав подозрительный и неверящий взгляд. — И что у вас с моим аколитом? — уточнил я, обнаружив лапы Лапки на своём плече, при учёте спрятанности и выглядывания из-за спины.

— Трахнуть я её хотел, никогда не было у меня фелинидок, — с обескураживающей честностью выдал этот тип. — И ведь в охотке она, чего ломается — ума не приложу, — откомментировал он, узрел лапкины лапки на моей лапке, ухмыльнулся и выдал. — Кошка, твой мастер на твои желания не ответит, не сможет, — выдало это быдло.

— Господин Большой Терентий всё сможет! Он прекрасный и неутомимый любовник, только занятой очень… ой, — прервалась выдавшая эту тираду из-за спины Лапка.