Тень деформации

— Всех, и пристрастно, Марк. Милосердие болталось вокруг базы сутками. Все спустившиеся на планету гвардейцы и станционарии проверены. То есть, либо это группа опытных самоубийц с навыками техножрецов, — на что коллега слегка ухмыльнулся оригинальному определению, ну и закончил за меня:

— Либо Аполлинарий использовал неизвестное колдовство, а, скорее всего — демона, — заключил Марк. — Как ни невозможно бы казалось, вероятность этого намного выше, чем еретики-самоубийцы механикус. Или он, всё же, гораздо более высокоранговый псайкер, нежели демонстрировал? — задумался он.

— А вот варп знает, буду разбираться, — ответил я. — Собственно, потому это и «моё дело». Ну а ваше, — ехидно оскалился я, жестом указывая на планету.

— Да, ваша не амбициозность известна, коллега. Что ж, давайте разбираться с предателями.

И начали мы с предателями разбираться. Четыре человека, три астартес. В названия банд я не вникал, но легионы — тысячесынные и императоросынные, слаанешиты и тзинчиты, если ранжировать по «купившим» предателей.

И никого высокорангового: даже как они оказались в одном налёте, пойманные толком не знали. Был приказ старших, как выяснили мы с Кристиной, которая ломала мозги предателям, не особо церемонясь. Про еретичище принесенные волчарой слыхом не слыхали, знамом не знамали.

Посмотрел я на куски, местами без ручек-ножек (стая товарищей постаралась, без сомнения), с парой слюнявых идиотов (тысячесынные, противились псайкерству Кристины), ну и сделал любезный жест коллеге, мол «эти остатки — ваши».

Марк на любезное приглашение поморщился, видно, не только мне пришла в голову ассоциация с объедками, но свою «прикомандированную свиту» на подследственный материал напустил.

Ну а я стал и вправду прощаться: делать мне, по большому счёту, на планете нечего. Войска из Стеропа почти переместились на Милосердие. Кай шлёт победные реляции на тему того, как он замечательно, разнообразно и императороугодно оттрахал «косячников» в мозг, вселив в их рукосуистые сердца (и насосы) страх инквизиционный и империумный.

— Составить вам компанию у Космических Волков? — полюбопытствовал Марк.

— А смысл? — пожал плечами я. — Этот Рагги хочет меня показать своему псайкеру, убедиться в отсутствии скверны. Не более и не менее. Следовательно, мне разумно прибыть, жрецу показаться, настроение себе поднять, — оскалился я, получив понимающую ухмылку. — Если нападут — возможность мгновенной эвакуации есть. А в Империуме станет на одну стаю меньше: бунтовщики и предатели, — уточнил я, на что коллега задумчиво покивал. — Да, передам распоряжение оставаться в системе до окончания варп-бури, на всякий случай, — уточнил я.

— Весьма дальновидно, коллега, — согласно кивнул Марк.

— Вам кардинала отдать… в смысле, познакомить, чтоб вам не пришлось проводить мизансцену «явление Инквизитора, акт второй»? — любезно уточнил я.

— «Отдайте», коллега, сэкономит время, — был мне ответ.

«Отдал» я попа Марку, в смысле связался, потыкал пальцем в коллегу и уверил попа, что это коллега. Что слушать его надо и прочее. По-моему, судя по морде лица святоши, наша чехарда вселила в его сознание «габаритную дифференциацию» Инквизиторов, мол, чем больше, тем главнее.

Ну да и варп бы с ним, с молодцом этаким, мысленно заключил я, поручкался с коллегой, подозвал Агнессу и, не скрываясь, велел жучков с Марка прибрать — не фиг добром разбрасываться. Ванус с физиономией индифферентной жучков в коробочку прибрала и отошла.

— А я всё думал: снять или оставить, — откомментировал ничуть не удивлённый Марк. — Но решил оставить: мне не мешают, а вам, коллега, спокойнее.

— Инквизиция благодарит вас за понимание и содействие, Инквизитор, — чертовски изящно пошутил я, на что собеседник фыркнул. — Я вас увижу на Сиянии?

— Скорее всего — да, — был мне ответ. — Но вряд ли узнаете, Терентий, — ехидно оскалился Марк.

— Скорее всего, узнаю, Марк, — ещё более ехидно оскалился я.

Посверкав друг на дружку зубищами, мы всё-таки распрощались вполне благожелательно. А я иронично думал, что понятно, что «Инквизитор Марк» — личина. Но уж что-что, а душевный лик коллеги я изучил с пристрастием, так что смена внешности, возраста и даже пола (хотя, последнее вряд ли, слишком «маскулинные» реакции и ощущения) меня от похлопывания астартячьей лапой по плечу со словами «Привет, Марк, а ты сильно изменился за лето!» не удержат.

И вот, выхожу я, значит, из пыточных казематов, роль которых выполняло здание, реквизированное гвардейцами под штаб, вздыхаю с некоторым облегчением, думаю направить стопы свои и аколячьи в направлении космодрома, как зрю я весьма занимательную картину.