Тень деформации

Так вот, плюнуть-то можно, но… не нужно. Ентот Рагги гарантированно доложит своим клыкастым и мохнатым начальникам об «странном Астартес-Инквизиторе», это к гадалке не ходи. И, ежели я волчару с его приглашением пошлю, то автоматом стану «недругом» волчарам. Ещё и «проверять» могут затеять, что как не нужно, так и вредно. На основе этой «проверять» конфликт никому не нужный может быть.

А вот в логове стаи товарищей, которое Тьялд, меня будут «проверять». Скорее всего, тот самый Сьёффан-плетельщик, псайкер, врущий, что он «не такой». И проверять меня этот рунный жрец будет на скверну варпа. И, как понятно, скверны ни варпа не обнаружит, что либо переведёт доклад в рассуждения о «странном казусе», либо вообще и доклада-то не будет.

То есть, бегать за волчарами и доказывать, что я не баран, точнее не тысячный сын, я не стал бы. Но, заскочить на пару часов, постебаться по-садистски, скушать волчие сосиски, ну и эль их ядрёный попробовать — а почему бы и да?

При том, в чём самоподстава волчары: он-то, приглашая, гарантирует мне неприкосновенность и безопасность, согласно СВОИМ культурным (или бескультурным, вопрос точки зрения) нормам. Ну и отправлюсь я, естественно, с Кристиной, так что если что, просто сбежим из логова и расстреляем напавших предателей (а, в случае нападения на мою огнесжигательную персону — волчары однозначно становятся таковыми) из мортир Милосердия.

Погонял я в голове намысленное, ну и признал этот вариант наиболее оптимальным из всех возможных: риск умерен и приемлем, а польза — несомненна.

— По окончании расследования и очищения системы Вулкан от предателей — почту за честь принять ваше приглашение, Бронсон, — выдал я, на что волчара морду не удержал, брови задрав и очи сведя в кучу.

Ну, естественно, он считал что я его с егойным приглашением пошлю, и поскачет Рагги радостно стучать волчарным Лордам: что вот, есть такой Терёха, казёл, не друг, да и вообще, мордой своей — предатель предателем.

Но фигу тебе, волчара позорный, мысленно откомментировал я будующие деяния, широко лыбясь в рожу офигевающего Рагги.

— Прекрасно, буду ждать, эль будет литься рекой… — довольно кисло ответствовал волчара и срулил вдаль.

Видимо, предаваться разгульным размышлизмам на мою тему и рассуждениям, как со всем этим дальше жить.

Ну а у меня, если разобраться, на Вулкане оставалась всего одна задача, точнее, две с половиной, но в одном, причём текущем, месте. А именно: разобраться с полком вообще и с комиссарами полка в частности (нерастрелянными, а на расстрелянного «мыслителя» мне, признаться, плевать). С арбитрами, точнее, бывшими арбитрами и их главой, олицетворением понятия «сатрап и самодур».

И, признаться, я ещё когда только начинал наводить шорох, были у меня мысли решить всё это купно, благо возможность таковая была. Расстреливать, вешать и пихать кого-то в газовую камеру у меня желания не было, мою кровожадную душу удовлетворило сожжение аристо. Причём так, что мне ещё восстанавливать свою нежную душевную организацию игрой на органе, общением с Кристиной в разных ориентационных положениях и вообще.

Но решать вопрос было надо, а оставлять его как есть — неверно, так что собрала моя огнесжигательная персона офицерьё как полка, так и арбитров, да и самих полковника и главного арбитра Кристина наскоро в себя привела. Ну а лечить их «глубинные психические травмы» у меня не было никакого желания.

— Итак, господа, видимся мы второй раз, — начал я перед довольно обширной аудиторией слушателей, явно видевших казнь аристо и последующее обращение, ну и весьма не желающих стать героями второй серии. — Повторять, что на Вулкане был бунт, я не буду. Он был, прямые виновники его большей частью понесли наказание, а скоро понесут все. Да и косвенные виновники без внимания не останутся, — радостно улыбнулся я слушателям, отчего от них в свете и ветре шибануло натуральным ужасом. — Но давайте по порядку: вы, Глад, и вы Силлиан, — указал я на главнюков армейского и арбиторского, — присутствовали на собраниях заговорщиков. Одобряли, прямо или косвенно, бунт, мятеж, убийство законного планетарного губернатора. В общем, нарушение Диктатес Империалис, бунт, саботаж и прочие деяния, перечислять которые в полной мере мне лень. И, вы бы составили компанию на казни бунтовщикам, если бы не одно «но». А именно: вы оба находились под псионическим контролем.

— Аквила, — потеряно пискнул бывший арбитр.