Темный прилив: Натиск

Сенатор-человек, которого Лее не удалось опознать, встал:

 — Прошу меня простить, но давно установлено и всем известно, что несовершенство гиперпространства на краю нашей галактики не позволяет покидать ее пределы или проникать в нее. Это гипотетическое вторжение просто не может произойти.

Лея покачала головой:

 — Если какие помехи и есть, они нашли способ обойти их. Они были здесь, и доказательств их проникновения во Внешнее кольцо предостаточно.

Теперь поднялся кворрен Пвоу и, пригладив щупальца на своем заостренном лице, заговорил:

 — В таком случае, посол, я в замешательстве. Вы сказали, что участвовали в ликвидации захватчиков, и, насколько я понял, все прошло успешно?

 — Да.

 — И с тех пор их больше никто не видел?

 — Нет, но это…

 — А у вас есть еще какие-то основания связывать пришельцев с Алыми Рыцарями, помимо лозунгов, которые выкрикивало теперь уже мертвое существо?

 — Нет, но…

 — У вас вообще есть вещественные доказательства существования эти захватчиков?

 — Кое-что. Пара трупов и пара кораллов-прыгунов.

Фей’лия улыбнулся, сверкнув острыми зубами:

 — Кораллы-прыгуны?

Лея прикрыла глаза и вздохнула:

 — Похоже, что эти пришельцы используют некие генетически модифицированные биоорганизмы. Свои истребители они выращивают из так называемого йорик-коралла.

Ботан покачал головой:

 — Хотите сказать, что они уничтожили звездный разрушитель, забросав его камнями?

 — Да.

Пвоу посмотрел на свой стол, затем взглянул на Лею, в его черных глазах мелькнуло злорадство.

 — Лея, я всегда считал вас примером для подражания, и поэтому сейчас прошу: остановитесь. Вы не представляете, как жалко выглядите. Вы сами решили отойти от общественной жизни. А теперь вы приходите сюда с этими историями и пытаетесь вернуть свое влияние в Новой Республике. Печальное зрелище.

 — Что? — Лея моргнула от удивления. — Вы думаете, что я пришла сюда, чтобы захватить власть?

 — А что еще мне остается думать? — Пвоу широко развел руки в стороны: — Я понимаю, вы хотите защитить своих детей и брата, поскольку они джедаи. Кроме того, вы склонны считать, будто без вас мы не способны постоять за себя. Хотя очевидно, что у нас все хорошо с момента разрешения ситуации с ботанами. Мы все знаем о присущей людям жажде власти и восхищены тем, как долго вы ее подавляли, но теперь это…

 — Вы заблуждаетесь. Мои намерения абсолютно иные. — Лея в ужасе смотрела на сенаторов. — Все, что я вам рассказала — чистая правда, угроза реальна. Мы нейтрализовали первый отряд, но они наступают!

Сенатор-салластанин закрыл уши руками.

 — Прошу, Лея, хватит, хватит. Ваша преданность джедаям восхищает, но эта попытка заставить нас думать, будто они могут быть полезны, лишь потому, что существует какая-то гипотетическая угроза, — это ниже вас.

 — Зато это так по-человечески, — фыркнул барагуин.

Лее показалось, что ее сердце стиснул невидимый кулак. Ее руки дрогнули, и она облокотилась о трибуну.

 — Вы должны меня выслушать!

 — Лея, пожалуйста, сделайте то же, что сделала Мон Мотма. — В голосе Пвоу звучала жалость. — Удалитесь тихо от дел. Теперь правим мы. Оставьте о себе теплые воспоминания — как о человеке, сумевшем побороть свою сущность.

Глядя на сенаторов, Лея жалела, что возраст не притупил ее зрение настолько, чтобы не видеть этих взглядов, полных презрения и направленных на нее. Они боятся признать, что я права. Они готовы на все, лишь бы удержать власть в своих руках. Готовы даже проигнорировать опасность, лишь бы не признавать, что над ними нависла угроза. И они всё потеряют только потому, что захотели доказать, будто у них все под контролем. Их умышленное бездействие лишило Лею сил и дара речи, а их презрение и жалость сокрушили ее.

Этого не может быть. Все, что было достигнуто ценой неимоверных усилий и жертв, будет потеряно из-за глупости. Лея отпустила края трибуны, за которые держалась, и медленно пошла прочь. Потерять все…

Сильный резкий голос прервал тихое перешептывание сенаторов:

 — Как вы смеете? Кто дал вам право так разговаривать с ней? — В центре зала поднялся высокий и стройный пришелец, покрытый золотистой шерстью, с фиолетовыми полосками, расходившимися от уголков глаз. — Если бы не эта женщина и жертвы, которые принесла ее семья, никто бы из нас здесь не сидел, а большинство так и вообще были бы мертвы.

Элегос А’Кла выставил вперед свои трехпалые руки:

 — Ваша вопиющая неблагодарность лишь подтверждает правоту имперцев, которые не отличали нас от животных!

Сенатор-родианец ткнул в сторону каамаси пальцем с присоской на конце:

 — Не забывайте, она была одной из них!

Элегос прищурился, и Лея почувствовала, как его окатила волна боли.