Темный прилив: Натиск

 — Мне жаль того человека, что погиб. — Джейсен покачал головой: — Юужань-вонги, с которыми мне пришлось встретиться, когда мы спасали Данни… Они были ужасными, но совсем не такими, как этот. В нем вообще нет сострадания.

 — Нет, он холодный профессиональный убийца. Он крупнее того, с которым сражалась Мара, выше и стройнее. Хотелось бы рассмотреть его получше, не только силуэт.

 — Скоро мы увидим их вблизи, — улыбнувшись, заявил Джейсен.

 — Надеюсь, не увидим, — покачав головой, ответил Люк.

Юный джедай удивленно заморгал:

 — Но мы должны что-то сделать для рабов.

 — Разве? — На лице Люка появилось суровое выражение. — Ты не забыл, зачем мы сюда прибыли?

 — Спасти Новую Республику, и эти люди — ее граждане. — Джейсен показал на юг: — Ты же чувствуешь, как они страдают, как сильно юужань-вонги их искалечили. Почему же ты не хочешь их освободить?

 — Очень хочу. Но я также знаю, что сейчас это не самый разумный шаг. Нам необходимо как можно больше узнать про завоевателей. Не слишком приятное решение, но необходимое.

Джейсен сердито вскинул голову:

 — Освободив их, мы навредим благополучию Новой Республики? Или это усложнит поиски лекарства для твоей жены?

Люк замер, но совладал с возмущением, вызванным вопросом племянника. Ему стало немного легче, когда он увидел ужас в глазах Джейсена, но вопрос все равно причинил ему боль.

 — Неужели ты думаешь, что это главная причина, по которой мы здесь? Ты думаешь, будто я сюда прилетел, только чтобы спасти Мару?

 — Я думаю, дядя Люк, что ты ее очень сильно любишь и сделаешь все, чтобы ее спасти. — Юноша посмотрел себе под ноги. — Извини меня, я не хотел тебя задеть и не имел в виду ничего такого.

 — На самом деле, Джейсен, ты имел в виду именно то, что сказал. И в этом заключается парадокс. Мы должны оставить одних людей страдать, чтобы другие не испытывали боли. Легко выбирать, когда больно тебе, гораздо труднее — когда другим. Но тебе придется признать, что сейчас мы ничего не можем здесь сделать. Нам неизвестно, сколько тут юужань-вонгов, и мы ничего не знаем про рабов. Мы даже не знаем, можно ли вообще их спасти. И не исключено, что они сами согласились на это.

Джейсен посмотрел на тело старика, которое всплыло и мирно покачивалось на поверхности озера.

 — Не могу представить, что это за сделка, в условия которой входит подобная смерть.

 — Вероятно, ты прав, но сейчас мы ничем не можем им помочь.

 — Но ничего не предпринимать не в правилах джедаев.

Люк сердито прищурился:

 — Мне казалось, именно ты не хотел участвовать ни в какой миссии. По-моему, ты собирался стать отшельником и заняться изучением своих отношений с Силой.

 — Я… Да, но…

 — Джейсен, — прервал его Скайуокер, — ты должен кое-что понять, кое-что очень важное. Ты умен, ты прошел хорошую подготовку и многое повидал. Но тебе только шестнадцать лет. Твоему опыту всего шестнадцать лет.

Люк вздохнул:

 — Безусловно, имея большой опыт, принимать непростые решения легче не становится, но он помогает примириться с тем, что иногда ты вынужден это делать.

На лице Джейсена застыло бесстрастное выражение.

 — Понимаю, мастер.

Ты произнес слово «мастер» с той же интонацией, с какой раб обратился бы к своему господину.

Люк снова покачал головой:

 — Нужно вернуться на станцию до того, как стемнеет. Раз мы не можем чувствовать присутствие юужань-вонгов, ночью мы станем уязвимее. Кроме того, по дороге назад мы оба обдумаем то, что увидели сегодня, и решим, как действовать дальше.

 — Это всего лишь план, дядя Люк, — пожав плечами, произнес Джейсен. — План.

От тона, каким были произнесены эти слова, у Люка внутри все похолодело, но Сила не показала ему, что может произойти здесь, на Белкадане, в будущем. Он положил руку юноше на плечо.

 — Ты должен запомнить, что у некоторых проблем нет легкого и красивого решения. Юужань-вонги — именно такая проблема.

15

Запертый, словно в клетке, в кабине своего истребителя, мчащегося сквозь гиперпространство, Гэвин Дарклайтер не мог найти себе никакого другого занятия, кроме как просто сидеть и ждать. Сколько он себя помнил, он всегда не любил ждать, когда его истребитель вернется в реальное пространство. Став командиром эскадрильи «Изгои», он еще больше возненавидел эти минуты. Раньше мне приходилось беспокоиться только о себе. Теперь же появилась куча других забот.

Гэвин рассеянно прокручивал серебристое кольцо на безымянном пальце правой руки, несмотря на то, что само кольцо и пальцы прятались в толстых летных перчатках. На кольце была выгравирована эмблема эскадрильи «Изгои», которую он сам придумал, когда только вступил в ее ряды. А по обе стороны от эмблемы красовались прямоугольники из точек, символизирующие звание полковника.