Темное пророчество

Я понимал его. Я пробыл смертным всего пару месяцев, но уже устал произносить «Пападопулос».

— Итак, Олуджиме, приятно познакомиться. Нам повезло иметь такого защитника, как ты.

— Ммм, — Олуджиме мрачно кивнул. — Если мы переживём завтрашний день, возможно, Вэйстейшн понадобятся услуги бухгалтера. Такое большое здание… столько налоговых последствий…

— Э…

— Шучу. Моя девушка говорит, я слишком много шучу.

— Эм, — в этот раз мой голос прозвучал так, будто меня пнули в живот. — Твоя девушка. Да. Прости, мне нужно отойти.

Я сбежал.

Глупый Аполлон. Естественно, у Олуджиме была девушка. Я не знал, ни кем он был, ни почему судьба затянула его в наш маленький странный мирок, но, очевидно же, что кто-то настолько интересный не мог быть свободен. К тому же, он был слишком взрослым для меня — или слишком молодым — зависит от того, как на это посмотреть. Я решил не смотреть на это совсем.

Я устал, но не находил себе места и бродил по меняющимся коридорам до тех пор, пока не наткнулся на маленькую библиотеку. Имею в виду старинный вариант, со свитками в нишах, а не книгами. Ах, запах папируса привёл меня в чувство!

Я сел за стол в центре комнаты и вспомнил все разговоры, что я вёл с философом Гипатией в Александрии. Вот это была умная меломакарона[33]. Хотел бы я, чтобы она оказалась рядом. Мне бы пригодился совет по выживанию в Пещере Трофония.

Увы, сейчас мой единственный советник висел в колчане у меня за спиной. Я неохотно достал стрелу Додоны и положил на стол.

Древко стрелы ударило по столу:

— ЧАЙ ДОЛГО ДЕРЖАЛ ТЫ МЕНЯ В КОЛЧАНЕ. ВОИСТИНУ ТВОЁ БЕЗСЛОВЕНСТВО ПОРАЖАЕТ МЕНЯ.

— Ты никогда не задумывалась, почему у тебя нет друзей? — поинтересовался я.

— НЕПРАВДА ЕСТЬ СИЕ, — ответила стрела. — КАЖДАЯ ВЕТВЬ СВЯЩЕННОЙ РОЩИ ДОДОНЫ, РОСТОЧЕК И КОРЕШОЧЕК — ВСЕМ ИМ Я ОЧЕНЬ ЛЮБА.

Я сомневался в этом. Скорее всего, когда пришло время выбрать ветку, из которой вырежут стрелу и отправят в поиск со мной, вся роща единогласно проголосовала за этот чрезвычайно надоедливый кусок ясеня. Даже священные Оракулы не могут вечно терпеть «воистину» и «ибо».

— Тогда скажи мне, о мудрая стрела, что очень люба всем деревьям, как нам добраться до Пещеры Трофония? И как мне и Мэг выжить?

Оперение стрелы зашевелилось:

— ДОСТОИТ ТЕБЕ МАШИНУ ВЗЯТЬ.

— И всё?

— ВЫДВИГАТЬСЯ НАДОБНО ТЕБЕ ДО ЗАРИ. ЭТО ПРОТИВ ДВИЖЕНИЯ, ВОИСТИНУ, НО НА ШОССЕ-37 БУДЕТ КОНСТРУКЦИЯ. ЕХАТИ ВАМ ЧАС И СОРОК ДВЕ МИНУТЫ.

Я прищурился:

— Ты каким-то образом… ищешь на гугл-картах?

Длинная пауза.

— ВЕСТИМО, НЕТ. ТИПУН НА ЯЗЫК ТВОЙ. А КАК ВЫЖИТИ, ВОПРОШАЙ ОБ ЭТОМ, КОГДА ДОСТИГНЕТЕ КОНЦА СТЕЗИ СВОЕЙ.

— То есть тебе нужно время, чтобы почитать о Пещере Трофония в Википедии?

— НИ СЛОВА НЕ ВЫМОЛВЛЮ БОЛЕ, ЗЛОДЕЙ ХУДОРОДНЫЙ! ТЫ НЕ ДОСТОИН МОЕГО МУДРОГО СОВЕТА.

— Не достоин? — я поднял стрелу и потряс её. — Ты абсолютно не помогаешь, бесполезный кусок!..

— Аполлон? — в дверях стояла Калипсо.

Рядом с ней ухмылялся Лео:

— Мы не знали, что ты ругаешься со своей стрелой. Может, нам стоит зайти попозже?

Я вздохнул:

— Нет, заходите.

Они сели напротив меня. Калипсо сплела пальцы, будто учитель на родительском собрании.

Лео, как мог, постарался сделать вид, что может быть серьёзным.

— Эм… Аполлон, послушай…

— Я знаю, — несчастно откликнулся я.

Он моргнул, как если бы от меня полетели искры ему в глаза:

— Знаешь?

— Если мы переживём завтрашний день, вы хотите остаться в Вэйстейшн.

Они оба уставились в стол. К месту пришлось бы чуть больше всхлипываний, вырываний волос на голове и парочка прочувствованных рыданий: «Пожалуйста, прости нас!» Но, видимо, это было больше, чем заслуживал Лестер Пападопулос.

— Как ты узнал? — спросила Калипсо.

— Серьёзный разговор с Эмми и Джо? Потаённые взгляды?

— Эй, друг, — встрял Лео. — Я не потаённый. Я ноль в потаённости.

Я повернулся к Калипсо:

— У Джозефины замечательная мастерская для Лео, также она может помочь тебе вернуть контроль над магией. У Эмми есть сады, достойные твоего старого дома, Огигии.

— Моей старой тюрьмы, — поправила она, хотя в голосе не было злости.

Лео дёрнулся:

— Просто… Джозефина так напоминает мне мою маму. И ей нужна помощь. Вэйстейшн, может, и живое строение, но он почти так же трудоемок в техобслуживании, как Фестус.

Калипсо кивнула:

— Мы так долго путешествовали, Аполлон. Целые месяцы в постоянной опасности. Меня влекут не просто чары и сад. Эмми говорит, что в этом городе мы сможем пожить, как нормальные молодые люди. Даже пойти в местную школу.

Если бы не серьёзность в её глазах, я бы засмеялся.

— Ты — бывшая бессмертная, даже старше меня — и хочешь пойти в школу?

— Эй, чувак, — ответил за неё Лео. — Ни у кого из нас не было шанса пожить нормальной жизнью.

— Мы бы хотели посмотреть, — продолжила Калипсо, — чем мы будем вместе и по отдельности в мире смертных. Замедлить бег событий. Свидания. Парень. Девушка. Может быть… зависать с друзьями.

Она произнесла эти слова так, будто они были какой-то экзотической специей — вкус, который ей хотелось попробовать.

— Суть в том, Лестермен, — сказал Лео, — что мы пообещали тебе помочь. И теперь переживаем, что оставляем тебя одного.