Темное пророчество

— Да, детка, — подтвердил Лео. — Ужасный Пират Вальдес никогда не бросит в беде члена команды. Не беспокойся о…

— Ребят, — голос Мэг стал пронзительным. — Что это?

Она указала в сторону правого борта. Зелёная вода покрылась рябью, будто по поверхности проскользила стрела.

— Вы разглядели, что там? — спросил Лео.

Мэг кивнула:

— Чей-то… плавник? В каналах есть рыба?

Я не знал ответа. Мне не нравился размер этой ряби. В горле будто заколосилась пшеница.

Лео ткнул в сторону носа лодки:

— Там.

Прямо перед нами, в дюйме от поверхности воды, взбугрились и сразу же пропали зелёные чешуйки.

— Это не рыба, — сказал я, ненавидя себя за свою проницательность. —

Думаю, это другая часть того же существа.

— Как и там? — Мэг вновь показала за правый борт. Вода одновременно волновалась в двух местах, между которыми было порядка сорока футов. — Значит, это больше нашего катамарана.

Лео обвёл взглядом канал:

— Аполлон, есть идеи, что это может быть?

— Только догадка, — ответил я. — Будем надеяться, что я ошибаюсь. Крутим педали быстрее. Мы должны найти эту решётку.

Глава 21

Дай мне легион

И ещё тонн шесть камней

Чтоб убить змею

Я НЕ ЛЮБЛЮ ЗМЕЙ.

Со времён знаменитой битвы с Пифоном у меня развилась боязнь чешуйчатых рептилий. (Особенно с учётом моей мачехи Геры. БАДУМ-ТСС!) Я едва переносил змей на кадуцее Гермеса, Джорджа и Марту. Они были достаточно дружелюбны, но при этом постоянно докучали просьбами написать им песню о радости поедания крыс, которую я не разделял.

Я убеждал себя, что существо в центральном канале — это не водяной змей. Вода была слишком холодной, да и канал не мог предложить большой выбор вкусной рыбы.

С другой стороны, я знал Коммода. Он любил собирать экзотических животных, и я даже представлял, какой конкретно речной змей мог ему понравиться — тот, кто мог с лёгкостью поддерживать свою жизнеспособность, лопая аппетитных отдыхающих на катамаранах.

«Плохой Аполлон! — сказал я себе. — Сосредоточься на миссии».

Мы прошлёпали ещё около пятидесяти футов — достаточно, чтобы задуматься, не была ли опасность лишь игрой воображения. Возможно, это был вовсе не монстр, а чей-то брошенный домашний аллигатор. Есть у них такие на Среднем Западе? Какие-нибудь очень вежливые?

Лео пихнул меня:

— Глянь туда.

У дальней насыпи, чуть выше уровня воды, находился кирпичный проход старого канализационного канала. Вход был закрыт золотыми прутьями.

— Сколько канализаций с золотыми решётками ты видел? Готов поспорить, эта ведёт прямо во дворец императора.

Я нахмурился:

— Это было слишком просто.

— Эй! — Мэг ткнула меня в шею. — Помнишь, что говорил Перси? Никогда не говори «Мы сделали это» или «Это было просто». Ты сглазишь нас!

— Всё моё существование — это сплошной сглаз.

— Крути педали быстрее.

Так как это был прямой приказ, у меня не осталось выбора. Мои ноги казались мешками с раскалёнными углями, но я ускорился. Лео повёл наш пластиковый пиратский корабль ко входу в канализацию.

Мы были в десяти футах от него, когда сработал Первый закон Перси Джексона. Наш сглаз поднялся из воды в виде блестящей дуги змеиной плоти.

Должно быть, я завопил. Лео выкрикнул абсолютно бесполезное предупреждение:

— Берегись!

Лодка закачалась, вокруг нас всплыло ещё больше змеиной плоти в виде волнообразных холмов зелёно-коричневого цвета с зазубренными спинными плавниками. Сверкнули, материализуясь, парные мечи Мэг. Она попыталась встать, но катамаран перевернулся, и мы попали в холодный зелёный вихрь из пузырьков и барахтающихся конечностей.

Единственное утешение — канал был неглубокий. Ноги нащупали дно, и я встал, дрожа и ловя ртом воздух. Вода доходила мне до плеч. Неподалёку трёхфутовое кольцо змеиной плоти сжалось вокруг нашего катамарана. Корпус взорвался, бирюзовый пластик треснул со звуком взорвавшихся хлопушек. Один обломок зацепил моё лицо, чудом не задев левый глаз.

Над водой показался Лео, вернее, его голова по подбородок. Он устремился к канализационной решётке, перелезая через холмы змеиной плоти, возникающие у него на пути. Мэг, да будет благословенно её героическое сердце, полосовала змеиные кольца мечами, которые, правда, лишь соскальзывали со склизкой шкуры.

А затем над водами канала взмыла голова чудовища, и я потерял последнюю надежду на то, что мы успеем вернуться на ночь энчилады с тофу.

Его треугольный лоб был достаточно широким, чтобы на нём смог припарковаться маленький семейный автомобильчик, глаза светились оранжевым, как призрак Агамед. Когда он раскрыл свою огромную красную пасть, я вспомнил ещё одну причину, по которой ненавидел змей. У них изо рта пахло хуже, чем от рабочих рубашек Гефеста.

Существо щёлкнуло зубами в сторону Мэг. Та, несмотря на то, что была по шею в воде, сумела сместиться и воткнуть левый меч прямо в глаз змею.

Монстр запрокинул голову и зашипел, канал буквально кишел змеиной плотью. Меня сбило с ног, и я снова оказался под водой, а когда всплыл, Мэг стояла рядом, часто-часто дыша. Её заляпанные водой очки совсем перекосило.