Тёмное пророчество

— В одной из комнат замка мадам Деборе расставила на досках три шахматные партии. Назвавший комнату получит за полугодие три балла, описавший расположение досок получит шесть баллов, назвавший хоть одну партию, получит семь баллов в аттестат. Тот, кто сдаст фигурку с четвёртой доски, на которой партия ещё не началась, получит десять баллов в аттестат. У вас два часа и тридцать минут, мадемуазели и мсье, начинайте! — Он хлопнул в ладони, спрятал пенсне в карман жилетки, уселся у окна и с независимым видом развернул газету.

— Он чего, тоже крапивы с утра наелся? — тихо зашипел Надодух. — Как я узнаю, где эти дурацкие шахматы?

— Ты что, на занятия не ходил? — так же шёпотом отозвался Битали. — Вспомни, чему он нас последние месяцы учил. Сперва дальнозрению через зеркала в других комнатах, потом умению искать знакомое на расстоянии.

— А-а-а, так она в комнате за стеной! Профессор Омар там всегда всё прятал.

— Это было бы слишком просто. Наверняка есть заковыка. Подожди, я сейчас попробую…

Юный чародей погладил лежащее на парте зеркало, приподнял, убедившись, что оно чистое, гладкое и ровное, положил обратно. Кашлянул, сделал пару глубоких вдохов и выдохов, опустил веки. Расслабился, позволяя сознанию успокоиться, а посторонним мыслям — удалиться из него прочь. Затем Битали осторожно вызвал в памяти образ преподавательницы по прорицанию, её лицо, глаза, волосы, её руки и походку, стараясь составить как можно более подробный портрет, восстановить облик до мельчайших деталей — но при этом не задерживаться на изменяемых моментах: одежде, причёске, обуви. Когда же прорицательница предстала пред мысленным взором, как живая — он поднял зеркало и открыл глаза.

Как это всегда бывает, если забывать про постоянные тренировки и домашние задания, успех получился лишь мимолётным: он успел увидеть широкую столешницу, свет из множества окон, её руки возле колокольчика — и образ растаял, сменившись отражением Кро.

— Ну что? — навалился на плечо недоморф, заглядывая в его стекло. — У меня ничего не видно.

— Подожди… — вскинул палец Кро, перебирая замеченные детали. — Много окон, стол… Где-то я это видел! Знакомое всё до ужаса. Много окон, это наверняка башня. Стол, колокольчик… Вспомнил! — Он наклонился и сжал руку соседа. — Вспомнил, где всё это видел. Это же кабинет директора!

Битали перевёл дух, оглянулся по сторонам, опустил зеркало стеклом вниз и снова сосредоточился, на этот раз не отыскивая с помощью приёмов дальномирия человека, а заглядывая в помещение. И опорные точки для этого требовались совсем другие. Молодой человек перебрал в памяти самые яркие образы, привязанные к помещению, в котором профессор Артур Бронте уже несколько раз либо принимал его, либо отчитывал из-за случившихся неприятностей. Перед внутренним взглядом мгновенно проявились знаменитые оскаленные львиные морды, удерживающие столешницу и одновременно проверяющие учеников на правдивость. Вспомнились тяжёлые шторы окон, тканевая обивка стен, скрипучий пол из широких досок, колокольчик, с помощью которого профессор избавлялся от посетителей.

Пожалуй, этого должно хватить.

Кро снова закрыл глаза, очищая сознание от посторонних мыслей, образов, воспоминаний, эмоций. И лишь когда состояние разума стало чистым и гладким, как поверхность горного озера в безветренную ночь, он позволил появиться на этой поверхности столу со звериными лапами, широким доскам, стенам с тёмно-красным рисунком, тяжёлым шторам, раздвинутым к краям окон… Молодой человек застыл, твёрдо удерживая в уме нужный образ, а потом поднял зеркало и открыл.

Всё было именно так, как он себе и представлял. Стол, пол, окна. Но за столом сидела скучающая мадам Деборе, перед ней полукругом стояли шахматные доски с расставленными фигурами, а ещё одна, на которой пешки, ладьи, ферзи и офицеры всё ещё оставались на своих местах, — эта доска находилась на подоконнике, пуская блики полированными квадратиками.

Битали опустил зеркало и перевёл дух. Теперь он знал почти всё. Кроме последнего штриха — точного положения нужных шахмат в пространстве. Направления и расстояния до них от этой самой парты. И он совершенно не представлял, как это расстояние можно определить.

— Простите, профессор! — вдруг вытянул руку Ронни Завялов. — Можно мне выйти на несколько минут? Я не очень хорошо себя чувствую.

— Конечно, выходите, мсье, — небрежным жестом разрешил араб. — Здесь не математика, на моём экзамене шпаргалки и конспекты не помогают.

— Спасибо, профессор! — Черноволосый паренёк подпрыгнул и помчался к двери.

Битали проводил его взглядом, и тут его осенило. Он заелозил на скамье, пару раз привстал и снова сел обратно, а затем тоже вскинул руку:

— Разрешите, профессор?! Кажется, я тоже съел что-то не то.

— Бегите, бегите, — спокойно кивнул Омар ибн Аби Рабиа. — Что же я вас мучить-то стану?

— Благодарю…