Темное искушение

Вся игривость, витавшая в воздухе, утонула под пристальным взглядом его глаз. Его взгляд обжег меня горячим язычком пламени. Сердце сжалось от напряжения, решимость начала колебаться. Но потом он провел большим пальцем по шраму на нижней губе и отвернулся.

Я выдохнула, задержав дыхание, и на моих губах появилась улыбка.

Он даже не смотрел в мою сторону, но должно быть, почувствовал мой триумф, потому что сказал с сухим юмором:

— Не так выигрышно, хотя милостиво.

Веселье вновь наполнило мой желудок, но внезапно, с движением автомобиля, приступ головокружения ударил меня.

Он, конечно, заметил.

— Когда ты ела в последний раз?

Я пожевала губу.

— Этим утром.

Его глаза вспыхнули неодобрением, вероятно, потому, что это была еда, которую я съела только наполовину в его кабинете.

— Ты часто моришь себя голодом?

Я нахмурилась.

— Нет. Я просто иногда забываю.

— Чего ты хочешь?

Ничего, на самом деле. Но одна вещь пришла мне в голову.

— Картошку фри.

Он улыбнулся.

— Такая американская девушка.

Через пять минут я уже держала в руке горячую картошку фри. Я с удовольствием съела соленые кусочки рая. Он смотрел, как я ем, уделяя мне больше внимания, чем опере, которую мы только что посмотрели, и это заставило мое сердце запылать огнем в груди.

Я предложила ему одну, и это его разозлило.

— Перестань раздавать вещи, которые я тебе покупаю.

Чтобы скрыть легкую улыбку, я откусила кусочек картошки пополам.

Его взгляд упал на мои губы, и тепло разлилось по телу, когда я слизнула соль с губ. Когда Ронан отвел взгляд, зрачки его глаз были уныло-черными.

Остаток короткой поездки мы провели в молчании. Его рука лежала на его бедре, и я никогда в жизни так остро не ощущала мужских рук. Бьюсь об заклад, они бы прикоснулись к женщине с уверенностью… возможно, даже с небольшой грубостью. При этой мысли бедро, видневшееся сквозь разрез моего платья, завибрировало от сверхчувствительности. Мурашки пробежали по телу, когда моя нога коснулась его, и прищуренный взгляд Ронана заметил контакт, татуированный палец постукивал по его ноге.

Банка из-под содовой в машине хлопнула и зашипела.

Мое тело стало горячим, когда я представила, как его рука скользит по обнаженной коже под платьем. Сама мысль об этом подействовала на меня как наркотик, горячая и беспокойная энергия разлилась в моей крови.

Хотя я знала, что он не прикоснется ко мне. Не к наивной и невинной меня. Я знала, что если хочу, чтобы он увидел меня другой, серьёзной, мне придется взять дело в свои руки. Я должна быть прямолинейной, как Лиза.

Зная, что в кармане у него лежит записка от нее, предлагающая, скорее всего, какое-то сексуальное времяпрепровождение, и тот факт, что он мог оставить меня в машине, чтобы встретиться с ней, я почувствовала странную… ревность. Неприятный узел скрутился и повернулся внутри меня, и этот намек на зеленый огонь придал мне храбрости.

Ну что ж, прохладный прилив храбрости.

Когда он проводил меня до моего номера, нервы танцевали и сеяли хаос в животе. Мои руки были влажными, поэтому я вытерла их о платье.

— Ты никогда не говорил, чем занимаешься, — рассеянно сказала я, отвлекаясь, потому что эта теплая храбрость становилась все холоднее с каждым шагом ближе к моей двери.

Он что-то произнёс, стоя в шаге позади, но я не слышала ни слова. Мое сердце колотилось в горле, кровь прилила к поверхности кожи, и тогда я сделала это.

Я повернулась и поцеловала его на полуслове.

Это была слегка о-образно. Непрактично. Наши зубы звякнули.

Я отстранилась, чтобы увидеть его глаза, сверкающие сухим весельем, когда он вытер уголок рта большим пальцем. Но мне было слишком жарко, слишком горячо от небольшого соприкосновения наших губ, чтобы смущаться из-за того, что это полный провал.

— Kotyonok, — он вытянул это слово тихим предупреждающим голосом. — Ты хоть понимаешь, что делаешь?

Нет.

Нисколько.

Я отрицательно покачала головой.

Он наблюдал за мной.

— Ты обычно так целуешь своих кавалеров?

Значит, это было свидание?

Я снова покачала головой и сказала с придыханием:

— Ты первый.

Веселье в его глазах сменилось удовольствием. Жаром. Чем-то пропитанным интенсивностью и удовлетворением. Он шагнул вперед, прижал меня спиной к двери и положил руки на косяк над моей головой. Мой пульс отдавался далеким свистом в ушах, подавленный дрожью, которая прокатывалась по коже и близости его тела. Я не смогла найти достаточно воздуха, чтобы вдохнуть.

Его голос звучал тепло, задумчивый рокот так близко к моему рту, что я могла почувствовать его вкус.

— Я всегда любил быть первым.

Затем его губы коснулись моих, мягко, только шепотом. Как будто я была слишком юна, слишком невинна, чтобы справиться с чем-то еще.

При легчайшем прикосновении его рта к моему сердцу ярость жара накрыла меня с головой. Мне нужно больше.

Гораздо больше.