Течение времени

Алексей Петрович придвинул к себе Таню и поцеловал.

– Танюша, то, что ты сказала, похоже на кокетство школьницы, которая только что узнала, как дети рождаются, и хочет посмаковать эту тему. С этим кончим. Вот что, мои дорогие, разговор получился диким, глупым и несуразным: мы говорили о тете Груше и вдруг переключились на меня. Как будем жить без тети Груши, близкого и родного нам человека! Я как вошел в квартиру, почему-то сразу почувствовал отсутствие в ней тепла, или это мне показалось?

– Алешенька, ты прав, – подтвердила Леночка. – За эти дни дом стал каким-то холодным, нежилым. Тетя Груша объединяла дом в единое целое, вытаскивая нас из своих комнат. А когда мы собирались все вместе, она незаметно нами руководила.

Потом заговорила Танюша, глотая слезы:

– Она была для меня второй мамой и вторым папой одновременно и воспитывала как-то тонко, без нравоучений и нотаций, хотя, по правде, от вас я их тоже не слышала, и шутила, и смеялась, и гордилась моими успехами. И говорила другим мамам и бабушкам: «Наша Танюша и по всем предметам шустрая отличница». Кто меня купал в младенчестве? И вы тоже, но она больше, и ей это доставляло радость, как и мне. Купала в маленькой ванночке. Я возилась с резиновыми игрушками, а она в это время губкой каждый пальчик потрет, и спинку, и шейку… А я и не замечаю, все играю. Это она мне рассказывала, чтобы знала, как своих детей купать надо, когда они у меня будут, – и весело, и ласково. Любила я ее очень. Тосковать по ней буду. Вы мне помогите.

– А ты нам помоги, и маме, и мне преодолеть утрату тети Груши. Я думаю, комнату тети Груши пока трогать не надо. Пройдут траурные дни, съездим на кладбище, разберем ее комнату. Теперь нам самим без ее помощи надо наполнять дом теплом и уютом. Такова жизнь, девочки! Посидим еще немного вместе. Зитуля, иди к нам!

Тут же тихо вошла Зита, запрыгнула на диван, и, вытянувшись во всю длину, разлеглась на три пары хозяйских колен, только кончик хвоста чуть подрагивал, выражая ее чувства.

– Спокойно маленькая, спокойно. Мы тебя тоже очень любим, нашу дорогую собачку. А называть тебя собакой язык не поворачивается, но другого слова нет в русском языке. Вот так, дорогая Зитуля, жизнь полна завихрений и омутов, но в конце концов переходит к спокойному течению.

В комнате тети Груши обнаружили конверт с письмом к Леночке и Алеше. И здесь же лежал отдельный конверт для Танюши с письмом и сберегательной книжкой «на приданое моей девочке». Расплакалась Танюша, Леночка и Алеша успокаивали ее, как могли – такова жизнь: Танюша впервые понесла утрату близкого человека.

В Алешином институте было тихо и спокойно, как будто события, происходящие в мире, никого не волновали. Неудивительно, институт – «почтовый ящик», закрытый НИИ в системе военно-промышленного комплекса страны. Вся работа проходила под наблюдением спецслужб, и внутрь института события, происходящие за его пределами, проникали, как отдаленные раскаты грома. Сотрудники института привыкли обмениваться мнениями с глазу на глаз, вдали от телефона, в котором могли быть установлены «жучки». Да и напряженная работа не позволяла оглядываться по сторонам, потому что после первой поездки в Польшу последовала вторая, третья… седьмая… И все они требовали тщательной подготовки и анализа результатов предыдущей командировки. Наконец работа в Польше была завершена, и планировались новые поездки в другие страны.

– Алешенька, придется отчитаться перед друзьями о поездках в Польшу, – предложила Леночка.

– Нам это в радость – собирать всех. Давно хотел рассказать о своих впечатлениях. Когда в первый раз был в Польше, помню, из Варшавы мы уезжали 8 Марта. Там уже была настоящая весна: снег в городе остался только на газонах, в небе ни единого облачка, яркое солнце. А женщины, одетые по-весеннему, прыгали в туфельках на высоких каблуках через лужицы, – такой мне запомнилась Варшава. На следующий день, приехав в Москву, мы увидели, что к нам весна еще не пришла, – вот что значит тысяча километров на восток, вглубь континента. У меня есть слайды: Краков, Королевский замок на Вавеле, собор Святой Девы Марии и чудный алтарь работы Вита Ствоша и многое другое. Покажем фотографии, альбомы. А какую «Антологию русской поэзии», изданную в Польше, мне удалось там купить! Если рассказывать подробно – замучаю всех. Моя задача – увлечь их этой близкой и одновременно далекой от нас по мировоззрению и интеллектуальным особенностям интересной славянской страны. Если была бы возможность, я бы с удовольствием съездил в Польшу на месяц, но так, чтобы быть только с Леночкой, и с друзьями, и с хорошим экскурсоводом. Может быть, и Танюша присоединилась бы, я был бы счастлив.