Театр ужасов

– Да так, всякая всячина, – сказал он уклончиво, – кое-какие компьютерные дела…

– Опять видеоигры? Поляки?

– Нет, не поляки, – он скорчил мину, – бестолочь всякая: прошивки, пиратские версии Windows… Вот так я опустился… Пытался салон держать. Дети приходили, играли… но черти мелкие ломают все: контроллеры, компьютеры, приставки, штекеры, даже провода умудряются выдернуть и не туда вставить!.. Я плюнул и закрыл салон, а потом женился. Да. Да! Не веришь?..

– Почему не верю? Поздравляю! – И трусливо подумал: слава богу, мы точно не станем куролесить, но ошибся.

– Да не с чем, наверное. От страха перед старостью.

– Если б кто знал, он раньше б женился, – сказал Пауль, показываясь из-под стола.

– Одному страшно, – сказал Эркки. Я улыбнулся, понимая, что он разыгрывает спектакль, молчу, слушаю. – К тому ж дисциплина – она одергивает вовремя. Только меня в сторону повело, она – дерг! И я на месте.

– Подкаблучник! – пискнула кукла и захихикала мерзким голоском. Эркки оставался невозмутимым, разве что чуть поморщился. Догадаться, что это он хихикал и говорил за игрушку, было невозможно, их автономность была безупречной, но я держался невозмутимо: хочет чудить – пусть чудит. – Пить вот, например, запретила, – продолжала кукла. – Совсем не дает!

– Чо плохо? – обращаясь к кукле, сказал Эркки. – Сюда хожу, бокальчик-другой – и домой…

– Эстонка? – спросил я.

– Нет, русская, – ответил Пауль, – грудастая, жопастая, стерва! Скоро в постель пускать перестанет, рога понаставит…

– Ну, все, мой дорогой, ты исчерпал мое терпение, – Эркки убрал куклу, щелкнул замком саквояжа. – Нет, видишь ли, моя жена, – он вздохнул и заговорил с нежностью, почти шепотом, – она у меня очень правильная. Помладше на двенадцать лет. С ребенком маленьким, семи лет… Я так и отцом как будто бы стал… – Вдруг сбился, стал прочищать горло: – Кхе-кхе, кхе… Да я б не женился… Кхе-кхе… Полтинник свалился незаметно – я и перекреститься не успел! Живу тихо, как мышь церковная, что-то куплю, перепродам, в основном старое железо или бабкам компы чищу, за гроши ковыряюсь, слушаю треп, знаешь: болото! Жизнь – трясина. Топь – по ней надо осторожно. Тут дело даже не в тебе. Или не только в тебе. Ты можешь быть двужильным и хребтистым, ан все равно однажды не выдюжишь, кто-то из друзей попал в беду, ты тянул да не вытянул, расстройство, родители умерли или еще что, так и сякнет родник. Послушаешь бабулек – ох, мать его жизнь! Ну, на фиг! Чтобы форму не терять, кое-куда езжу, вынюхиваю…

– Даже не начинай, ничего не хочу слышать о твоих комбинациях.

– А покамест нечего. Прикармливаю рыбешку. – Я махнул на него. Он осклабился. – Ладно, ладно, не буду. Вот так как-то все… Ну, а ты-то что? Все по европам с книжками щеголяешь?

– Да ничего не щеголяю, – огрызнулся в сердцах, – кому это надо? Живем, не поверишь, едва-едва, места в квартире нет – всюду книги, девать некуда…

– Да ты что! Известный писятель, и так опуститься… Нельзя, нельзя. – Смеется и переходит на шепот: – Чо мы здесь сидим, а? Тускняк! Достал меня этот lofi trip hop. Поехали отсюда! Есть одно теплое местечко… Можно расслабиться… хороший прог с винила послушать… кальян разогреть… по душам поговорить… Давай, – он наливает остатки в бокалы, – допиваем и едем! Корешок тут один, клевый малый, кое-что замутил… – Он описывает своего кореша, и я понимаю, что он говорит о Косте, у меня на лице появляется кислая гримаса. – Чего такое?

– Да неудобняк может получиться. – Объясняю: – Ходил я к Константину на сеансы, а потом бросил, прервал без всяких объяснений… Соскочил – потому что скучный он, слишком правильный… он мыслит схемами…

– Не, ты что! Мы к нему оттянуться завалимся. Это совсем другое дело. Он в доску свой! Ты его с этой стороны не знаешь. Едем! Давай-давай, нечего бабки тратить, поехали, раскуримся…

– Так он курит?

Эркки выкатил на меня глаза, набрал в грудь воздуха и вдруг лопнул:

– Ха-ха-ха! Курит ли Костя Кравцов? Да он дымит как паровоз!!! Ты так в жизни не курил!

– Все, заметано, едем.

Мы допили вино и пошли.

– Спасибо этому дому, пойдем к другому! Место – ух! Как глянешь, так ахнешь. Он такое задумал… Настоящая психонавтика! Машина за углом…

– Машина?.. У тебя есть машина? – На воздухе меня совсем повело.

– Не веришь?

Да, у него была машина. Старый двухместный «Вольво»-грузовик с открытым кузовом.

– Какого года этот рыдван?

– Восемьдесят четвертого.

– Невероятно!

– Хочешь повести?

– Не дай бог, убьемся!

– Ха-ха! Ну, залезай. Салон – классика! Мы тут как в Швеции! А?

– Да, как в Швеции. Окстьерн на тебя повлиял сильнее, чем я думал.

– Окстьерн тут ни при чем, – Эркки включил зажигание. – Мне предложили практически лом. Тысяча евро, почти даром. Я все сам сделал. Кстати, я видел Окстьерна на пароме…

– И как он?

– В форме. Все такой же. Хохолок красит, а так… и как обычно русская баба.

– Малолетка?

– Не.

– Стареет.