Читаем Тарковский. Так далеко, так близко. Записки и интервью полностью

Хотя меня также раздражает, казалось бы, противоположная, «элитарная» группа зрителей. Эти люди всегда каким-то образом «окажутся» в Доме кино, ЦДЛ, Доме актера… Они уже все знают наперед, убеждены в своем превосходстве, суперсовременности своих суждений, которые на самом деле по сути своей расхожие стереотипы, принятые их средой. Сегодня их уже не интересует Татьяна Доронина – сегодня их воображение подчинила Джейн Фонда. Если хвалят Тарковского, то они непременно будут его ругать, и будут хвалить, когда его ругают… Здесь усматривают гарантию «независимости» своих суждений. Но мне-то что до них?

Конечно, есть зрители, которые вовсе не воспринимают моих картин – они иногда посылают мне письма, как, например, товарищ Горин из Петрозаводска. Он сетует на затянутость фильма «Солярис»: «Вы этим ничего не показали, только время отняли у зрителей, показали в течение 7–8 минут и даже более подземные тоннели, из-за этого следовало ли создавать фильм двухсерийным?» В другом письме товарищ Иванова из Новочеркасска занимает еще более наступательную позицию: «В вашем фильме “Солярис” одно из действующих лиц произносит слова о Человеческой Совести с большой буквы. А вот как обстоит дело с совестью постановщика указанной картины, да и всех ее создателей?» И она даже предлагает как-нибудь «наказать» меня посерьезнее, отсылая тех, кто, видимо, призван осуществить надо мной этот суд, к мнению «большинства зрителей», к мнению, как она пишет, «народа».

Корреспондент. Авы отвечаете на такие письма? Что вы ответили, скажем, товарищу Ивановой из Новочеркасска?

Тарковский. На ее упреки я ничего не могу ответить. Здесь, к сожалению, не намечается даже предмета для разговора. Но вот апелляция к мнению большинства зрителей… Бывает ведь, что и картина еще даже не закончена тем или иным режиссером, но уже заранее известно, что, может быть, он снимает «интересную картину», но, конечно же, «не зрительскую»… В устах одних это должно означать комплимент в адрес автора. Это те, кто не сомневается в своем превосходстве над большинством зрителей, – они уже «доросли» до искусства и даже «переросли» его. В устах других это вроде бы и «законная толика» уважения в адрес автора, а по существу, желание указать ему на его место: мол, не забывайтесь, вы все-таки в стороне от наших основных вех. То есть «картина интересная», но ты все-таки паразит, делающий картины за счет государства для себя и своего удовольствия.

Корреспондент. На чем же основывают люди такие суждения?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии