Танцы на стеклах - 2

чувствую, что он очень близок. Мы близки…

   — Сильнее, Джаред. Сильнее, — похотливо прошу я,

чувствуя, как его заводят и одновременно злят мои слова.

Джаред наращивает свой темп, я чувствую, как мышцы

обхватывают и сжимают его плоть, мое сердце замирает в

ожидании кульминации.

   — Достаточно сильно, сучка? — звереет он, я визжу, когда

мы оба теряемся, превращаясь в двух животных, обезумевших

от страсти. Звуки наших, влажных от пота, тел, наполняют

крошечное пространство машины. Наши стоны эхом

отскакивают от стен.

    Джаред, слишком сильно… осмелев, шлепаю его по бедрам,

от чего он слегка замедляется, издав низкий рык.

   — Черт, Лана...

   Запрокидывая голову назад, закрываю глаза, глядя на десятки

фейерверков под веками. Чувствуя их и в теле. Крошечные

взрывы опоясывают меня кругами и волнами, я вырываюсь в

астрал, чувствуя финальные толчки Джареда, протяжный и

дикий стон. Внутри становится так жарко, когда он спускает в

меня всю свою мощь и силу, опускает мои ноги, падает сверху,

продолжая сладко и медленно двигаться во мне. Наклоняется к

губам, целуя так умопомрачительно нежно, на контрасте с

недавним безумством, вторя уже чувственным движением

своего члена.

   — Боже, как приятно. Как хорошо, Джаред, — по моим

щекам текут слезы, я не могу поверить, что испытала подобное.

Целый ряд крошечных взрывов, не покидают меня, я дрожу

всем телом, до сих пор выкрикивая его имя, получая одну

волну кайфа за другой.

   Джаред трется носом о мой нос, мы ласкаем лица друг друга

зубами, языками, губами… изучаем наши черты. Он выглядит,

как довольный, но все еще голодный, кот.

   — Бог мой, невероятно Джаред, — очень тихо шепчу я, все

еще находясь за пределами протестующего разума.

   Который начинает возвращаться ко мне. Черт возьми,

почему?! Зачем?! Это сожаление после нахлынувшей похоти и

страсти, будет преследовать меня до конца жизни.

   — Это ты невероятная, малышка. Magnunah, — его палец

обводит контур моих губ, я смотрю в наполненные уже

нежностью, а не страстью глаза.

   — И, кажется, я окончательно тебя испортил. Ты не

представляешь, как мне это нравится, — Джаред покидает мое

тело, и мне хочется удержать его.  Не выходи… мои руки на его

пояснице. Скольжу ими по влажной спине.

   Боль начинает потихоньку возвращаться ко мне. Адская,

зловещая. Она выходила на эти минуты, и теперь пришла,

чтобы отнять мое счастье.

   Мне не хочется жалеть о случившемся, но горечь, страх,

мысли о том, что Джаред отстранится после близости со мной,

неизбежен.

   В любую секунду я жду от него подвоха, грубости, и того, что

он снова заставит танцевать меня на стеклах.

   Второго раза я не выдержу.

   После такого… после того, что сейчас случилось, я вообще не

хочу с ним расставаться.

ГЛАВА 10

    Запомни, как бы тебе не было больно, ты всегда должна

ступать так, словно идешь босиком по шелку.

   Эльчин Сафарли "Мне тебя обещали"

   Джаред

   Не хочу впускать реальность в свои мысли, продолжая плыть

на волнах пульсирующего удовольствия. Пусть разум подождет.

Мне хочется продлить мгновение, остановить время. Остаться

здесь еще немного, спрятавшись от мира за запотевшими

стеклами.

   Она держится за меня так отчаянно, так крепко, впиваясь

ногтями в спину. Ее взгляд говорит так много, кричит,

проникая глубже, заставляя слушать. Закрывая глаза

прижимаюсь лбом к ее щеке, успокаивая дыхание.

Ошибаешься, melegim…

    И мне больно признавать, что все испытанное нами —

ненастоящее. Если сейчас я отдам Мэл ее документы, билет на

самолет и пожелаю удачи — она уйдет, не обернувшись. И

сможет жить дальше, улыбаться миру, любить других мужчин.

Не меня. Я останусь тяжелым воспоминанием, безумным,

ночным кошмаром, наваждением. Сейчас она нуждается во

мне, в острых ощущениях, ища смысл, оправдывая, придумывая

чувства, которых быть не должно, но потом, спустя время, Мэл

будет стыдиться, захочет забыть, стереть из памяти. Я не

оправдываюсь, не сожалею. Я заслужил, но никогда не буду

другим. Даже для нее. Особенно для нее. Я хочу, чтобы она

приняла меня таким, какой я есть. Сейчас и тогда… в спальне,

когда грозовые вспышки освещали ее кровавый танец. Желание

держать ее пульс в руках, спасать и разрушать, ставить на

колени и возвышать в ранг богини, никогда не позволит мне

совершать разумные поступки.

   — Enti gzaiee (ты мое наказание – араб.), — произношу, я,

проводя губами по влажной, солоноватой коже Мэл.

   Приподнимаюсь, чтобы посмотреть ей в глаза. Она выглядит

хрупкой, бледной и беззащитной, нуждающейся в нежности и

утешении. Встаю на колени, натягивая штаны, рассеянно

скользя взглядом по стройным обнаженным бедрам, острым

коленкам, которые она тут же плотно сжимает, дрожащими

пальцами опуская вниз подол платья. Моя кожа медленно

остывает, благодаря работающему на полную мощность

кондиционеру. Я замечаю, как Мэл снова начинает трястись,

как в ознобе. Тянусь к панели приборов, но она перехватывает

мое запястье.

   — Не убавляй, это нервное, — хрипло шепчет она, ее

испуганный, потерянный взгляд с поволокой боли не