отрывается от меня. Она ждет чего-то, надеется... Глупая…
— Мне нужно купить тебе абайю. Ты не можешь появится в
отеле в таком виде. Мне придется запереть тебя здесь. На
полчаса. Может, меньше, — отстраненным голосом говорю я,
чувствуя, как ее пальцы на моем запястье сжимаются сильнее,
а потом бессильно расслабляются. Она опускает ноги на пол,
вздрагивая всем телом от приступа боли. Я инстинктивно
тянусь к ней, касаясь ладонью ее плеча.
— Больно?
Она не отвечает, глядя вниз на свои коленки, прячась от меня
пеленой своих волос. Но я и так знаю. Боль бывает разной, но
ту, что я причинил ей — объединяет все ее грани и оттенки,
невыносимая, острая, пронзающая насквозь при каждом шаге,
движении….
— Лана, я позабочусь о тебе. Все пройдет.
Она издает нервный смешок и кивает. Я понимаю, каким
нелепыми и жалкими сейчас кажутся мои обещания.
— Не натворишь глупостей, melegim? — спрашиваю я. Снова
безмолвное покачивание белокурой головы из стороны в
сторону. Я достаю влажные салфетки, протягивая ей. —
Приведи себя в порядок, пока меня нет.
Натягиваю футболку, брезгливо морщась, замечая на ней
капли крови, и выхожу в сухой зной Асада.
Блокирую двери одной кнопкой, убирая брелок в карман и
направляюсь в ближайший магазин. Слава Аллаху, в центре
Асада проблем с многочисленными бутиками не возникает. Я
выбираю дорогую, красивую абайю из тончайшего блестящего
атласа, расшитого драгоценными камнями, хиджаб из такого
же материала, пару футболок для себя, одну из которых
надеваю сразу в магазине, выкидывая заляпанную кровью в
урну. Следующим пунктом становится аптека. Скупаю
обезболивающее, антисептики и мази для ран на ступнях Мэл,
бинты и повязки.
Чувство вины, и что-то еще, глубинное, тревожащее мое
сердце и разум, заставляет меня зайти в один из,
принадлежащих моей семье, ювелирных магазинов.
Продавщицы узнают меня с порога. Мне предлагают самые
редкие и особенные драгоценности, но я не хочу, чтобы мой
подарок выглядел, как оплата за секс. После беглого осмотра,
выбор останавливается на простой, но изящной подвеске из
белого золота с ярко-голубым аквамарином в форме лотоса. Я
могу купить ей самые редкие и дорогие бриллианты, алмазы,
изумруды, но однажды она уже бросила мне в лицо подарок,
который покупал не я. Хочу, чтобы Мэл поняла, почувствовала,
что на этот раз я выбирал сам, для нее… Меня провожают
недоумевающими взглядами, но мне безразлично мнение
окружающих.
Возвращаясь в машину, обнаруживаю Мэл в том же
подавленном состоянии. Я списываю ее настроение на стресс и
боль, которую, несомненно, она испытывает после долгих
скитаний по рынку. Протягиваю яркие пакеты, пристально
всматриваясь в безучастное лицо девушки, на котором яркими
голубыми огнями горят глаза.
— Оденься, — мягко прошу я.
Наши взгляды встречаются, и вижу, как выражение
панического страха мелькает в глубинах ее глаз.
— Решил принарядить меня? — тихо спрашивает она. — Что
там в отеле? Продашь меня, подаришь? Уже знаешь кому?
Решил попользоваться напоследок, да?
Я хмурюсь, не сразу понимая смысл ее бредовой,
обвиняющей тирады. Мэл быстро одевается, словно всю
жизнью носила подобную одежду. Невольная улыбка касается
моих губ, когда она закрывает лицо.
— Упаковал товар на продажу. Доволен? Теперь
«позаботишься» обо мне?
— О чем ты толкуешь, не понимаю? — продолжая глупо
улыбаться, спрашиваю я. Никогда не думал, что вид женщины,
с головы до пят окутанной в темную материю, может вызвать
удовлетворение и похоть, но именно так и происходит сейчас.
Может быть, я хотел этого с самого начала — закрыть Мэл,
спрятать от чужих взглядов. Мой тщательный и дорого
упакованный подарок, и только я знаю, что под оберткой. Мои
примитивные инстинкты оживают рядом с ней. Не знаю,
почему так происходит, но Мэл удается разбудить во мне не
самые лучшие качества, даже ничего особенного не
предпринимая для этого.
— Объясни мне, Джаред, — неожиданно всхлипывает Мэл,
хватая меня за руки. — Не мучай больше. Что ты хочешь? Что
собираешься сделать со мной? Скажи, или я не выйду из
машины. Придется тащить меня, но я буду кричать и
сопротивляться.
— Мне нравится, когда ты кричишь и сопротивляешься, — я
беру ее ладони в свои, переплетая наши пальцы. — Что я хочу,
Лана? — серьезно спрашиваю я, глядя сквозь тонкую сетку в ее
глаза. — Разве ты еще не поняла?
— Ты сказал, что хочешь продать меня в бордель. Я думала,
что Амир везет меня именно туда. Ты столько раз угрожал, что
продашь меня!
— И ты поверила? Неужели ты всерьез допустила мысль, что
я могу сделать подобное? — с ноткой злости спрашиваю я,
чувствуя ее сомнение. — Ты здесь по многим причинам, и одна
из них — самая очевидная. Я хочу владеть тобой единолично.
На моих условиях.
— У тебя странные способы демонстрировать свои желания,
Джаред. — с горечью произносит Мэл. Какое-то время мы оба
молчим, понимая, что оказались в тупике. Между нами так
много чувств. Самых разных, сумасшедших, противоречивых,
обжигающих. Боль, ненависть, страсть, безумная жажда
обладания.
— Меня ослепила ревность, — признаюсь я неожиданно.
Мэл вскидывает голову. И я рад, что не могу видеть выражения
ее глаз. Минута слабости. Я пожалею о своих словах через…