Танцы на стеклах - 2

услышать я потрясенный шепот торговцев, прежде чем

стремительно настигнув мужчину, который прикасается к Мэл,

ударяю кулаком в его, застывшее в страхе, лицо. Раздается

хруст, капли крови летят в разные стороны, и несчастный

торговец падает с громком воплем, закрывая руками

сломанный нос.

   Я не смотрю на него, на остальных, которые в паническом

ужасе пятятся, потому что слава о моем взбалмошном

характере бежит впереди меня. Несомненно, они сразу поняли,

кто перед ними, и на чью собственность они посягнули.

   — Господин, мы не знали, что девушка ваша, — раздается

жалкое оправдание, где-то за спиной. Я смотрю в испуганные,

полные шока, боли и облегчения глаза Мэл, бездонные

аквамарины, в которых вижу свое искаженное отражение. В

них и страх, и нежность и что-то еще, глубокое, сильное. Я

знаю, что ты влюбилась в меня еще в Париже, но как ты

можешь любить меня сейчас? За что?

   — Ты в порядке, милая? — спрашиваю я, протягивая ей руку.

И она не артачится. Кладет ледяные пальчики в мою ладонь и

внезапно порывисто прижимается ко мне, позволяя себе

разрыдаться. Горестно, с надрывом, хлюпая носом.

   — Ты пришел за мной, Джаред, — всхлипывает Мэл,

доверчиво обнимая меня за талию, футболка намокает от слез.

Который раз за последние дни я утопаю в ее слезах? Сердце

болезненно сжимается, когда мои пальцы зарываются в

белокурые, шелковистые волосы, к которым я прижимаюсь

губами. Она спасает этих ублюдков от смерти — своим

внезапным порывом, смягчает моего зверя.

   — Я бы и в аду тебя нашел, melegim. — шепчу я.

   Мне хочется поцеловать ее, заставить сказать вслух все то,

что я только что увидел в голубых колдовских омутах, в

которые угодил два года назад.

   Но у нас слишком много зрителей. Отпускаю Мэл, чтобы

приступить к наказанию остальных торговцев, посмевших

прикоснуться к ней своими грязными лапами.

   — Девушка сказала, кому принадлежит? — яростно

спрашиваю я, оборачиваясь в двоим ублюдкам, трусливо

отступающим к двери.

   — Да, господин, простите нас. Мы не думали, что она

говорит правду… — жалко промямлил один из них.

   Четкий уверенный удар откидывает его на несколько метров

назад. Адреналин разливается в крови, тигр внутри меня

довольно урчит, наслаждаясь болью и агонией поверженного

врага, который сдавленно стонет, сворачиваясь на полку и

корчась.

   — Что вы хотели с ней сделать? — разминая плечи, и

потирая сбитые костяшки пальцев, с леденящим душу

спокойствием, задаю я вопрос последнему не поверженному

торговцу.

   — Ничего, господин, — отчаянно мотает головой это

подобие мужчины, выставляя вперед руки, которые не

помогают ему защититься от удара. На этот раз не в лицо, я

бью его в живот, заставляя взвыть, сгибаясь пополам.

   — Это тебе за вранье, поганая мразь.

   Я делаю шаг вперед, собираясь продолжить расправу, но Мэл

останавливает меня, хватая за занесенную для удара руку.

   — Пожалуйста, хватит. Джаред. Давай уйдем отсюда, —

шепчет она, с мольбой глядя на меня. Я полуслепой от ярости,

с трудом осознаю смысл ее просьбы. Ей не стоит меня касаться

сейчас, когда я пирую, поглощая чужой страх, ломая кости и

сознание.

   — Отойди, — грозно рявкаю я, и Мэл в страхе отступает. —

Не смотри, — еще один четкий приказ, который она не

исполняет.

   Неисправимая маленькая сучка. Непокорная…

   Она не отводит взгляд ни на мгновение, пока я вершу свою

расправу над тремя мужчинами, посягнувшими на мою

женщину. Град четких уверенных ударов настигает каждого.

Они стонут, захлебываясь кровью, пытаясь уползти от меня

подальше. Но я еще с ними не закончил. Настигаю каждого,

превращаясь в их личный кошмар на долгие годы. Они будут в

ужасе произносить мое имя каждый раз, когда будут болеть

переломанные кости. Личная вендетта длится не слишком

долго, но сильно и болезненно — для них. Я мог бы убить их в

ярости, которая выворачивала мои внутренности наизнанку, но

останавливаюсь вовремя, не заходя за грань.

   Не при ней. Мэл и так увидела слишком много.

   — Ты можешь идти? — тяжело дыша, спрашиваю я,

поворачиваясь к ней. Мелания наблюдает за мной

потрясенным, испуганным взглядом. Я протягиваю руку, и она

инстинктивно делает шаг назад, на лице отражение

мучительной боли.

   — Не бойся, — повелеваю я, в два шага приближаюсь к ней,

подхватывая на руки, почти не ощущая ее веса, и выношу на

улицу. Хиджаб остался где-то на полу в лавке, но нет времени

возвращаться и искать. Ни один зевака не успевает увидеть

мою женщину, прежде, чем я сажаю ее на переднее сиденье.

Огибаю внедорожник и сажусь за руль.

   — Пристегнись, — приказываю я, не глядя на нее. На этот

раз Мэл проявляет послушание, включая разум. Я выжимаю

педаль газа, и мы резко двигаемся с места. Автомобиль

набирает скорость, шины визжат на поворотах. Сцепив

челюсти, я агрессивно лавирую между автомобилями на

бешенной скорости. Мэл подавленно молчит.

   Резко затормозив на пешеходном переходе, я бросаю на нее

быстрый взгляд, замечая дрожащие губы и плотно-

зажмуренные глаза, подсохшие следы слез на щеках. Ее абайя

порванная в нескольких местах и забрызгана кровью, которая

принадлежит… не ей. Слава Аллаху. Она невредима.

   — Понравилась прогулка? — яростно спрашиваю я. Мелания