Танцы на стеклах - 2

   Он говорит то, что я должна сделать. Я оказываюсь заперта,

поставлена перед фактом. Любое мое сопротивление приведет

к непредсказуемому исходу. Что-то внутри меня

надламывается, и когда я делаю то, что велит мне Эдвард, я

успокаиваю себя тем, что все пройдет. Что все будет хорошо.

   Тогда я еще не знала, что через месяц окажусь в клинике… И

этот период самый тяжелый в моей жизни, тяжелее чем тот,

когда я потеряла папу. Но даже он не настолько болезненный и

разрушающий, как этот — здесь, в Анмаре.

ГЛАВА 8

    «Смерть - это стрела, пущенная в тебя, из моих рук! А

жизнь - подаренная мной тебе, это всего лишь мгновенье, пока

"она" до тебя долетит..»(с)

   Мелания. Настоящее

   Следующие дни я провела в муках, ожидании приговора и

новостей о нем. Служанки ничего не говорили о состоянии

Джареда, и лишь через три дня я вытрясла информацию из

Амира, который смотрел на меня, как и прежде — с

восхищением и интересом. Но на этот раз его взгляд был куда

глубже. Словно он знал… знал, нашу с Джаредом тайну.

   Джаред спас мне жизнь, выбежав за дверь, почти сразу после

моего нападения. Он был прав: меня бы закидали камнями до

смерти, если бы кто-то узнал о том, что я прикончила

наследника.

   Не знаю, чем я думала. Не знаю. Я просто сошла с ума в

плену, у меня произошла полнейшая замена ценностей,

глобальный душевный переворот.

   Вместе с запоздалым раскаянием, ко мне приходит, вдруг,

горькое осознание:

   Никогда. Никогда уже я не буду прежней…  после него.

   — Что с ним? Скажите… прошу, скажите, — едва сдерживая

слезы, я вцепилась в Амира. Мужчина вздрогнул от моего

прикосновения.

   — Господин жив и идет на поправку, bent (девушка – араб.).

Это все, что я могу вам рассказать.

   — Пожалуйста, скажите… хоть что-нибудь. Скажите мне

больше. Он точно поправится?! Точно-точно?

   — Его выписывают через неделю, или две.

   — Можно мне навестить его? Поговорить… мне нужно кое-

что ему сказать. Пожалуйста, передайте мне его слова. Прошу

вас, Амир, — я умоляю непреклонного солдата, читая по его

глазам: Джаред приготовил для меня что-то ужасное.

    «Я сделаю хуже…» — его слова, что он бросил мне

напоследок. Что хуже? Хуже плена, маски и смерти? Хуже

предательства, измены, и распускания грязных слухов обо мне?

Хуже борделя?  Куда уж хуже, Джаред?

   Когда мы перестанем купаться в ненависти? Когда мы,

наконец, угомонимся, и не будет ли… слишком поздно?

   — Нет, bent. Это исключено, — Амир резко разворачивается

к выходу, и прежде, чем выйти за дверь, он бросает мне тихое:

   — И на вашем месте, я бы морально подготовился к встрече с

elimalkik (хозяин – араб.), bent. Он не из тех, кто прощает…

подобное, — Амир выделил последнее слово, по которому я

убедилась в том, что он знает… знает, что это я напала на

Джареда.

   И молчит. Раз я до сих пор жива.

   Еще одна неделя кажется мне целым годом. Я то и дело

вздрагиваю, когда слышу шаги по ту сторону двери. Но каждый

раз ко мне заходит не Джаред, а Самина и Хана — чтобы

оставить еду, к которой я вновь не притрагиваюсь…

   Я сижу на подоконнике и смотрю на удивительное явление

для этой жаркой страны, с вечно ясным небом и жгучим

солнцем.

   Сумерки… густые, тяжелые облака закрыли на небе все

звезды. Превратились в плотные тучи темно-синего цвета. Я не

могла поверить, в это, но к звуку бушующих волн добавился

еще один: с небес пошел небывалой силы ливень, а яркая,

смертоносная молния поделила небеса на двое.

   И снова… снова ослепляющая вспышка.

   Последней каплей стал гром такой силы, от ударной волны

которого, затряслись стекла.

   В следующую секунду произошло то, что заставило меня

задрожать всем телом.

   Сначала я почувствовала его приближение, а потом услышала

звук тяжелых, размеренных шагов. Я соскочила с подоконника,

и понеслась в один из углов спальни, словно это могло спасти

меня от страшной участи.

   Дверь распахнулась, и я увидела Джареда. Затем, Амира,

который резко опустил взгляд в пол, увидев меня в

женственном платье, а не в абайе.

   Джаред не выглядел уставшим, или болезненным. Все своим

видом он олицетворял лишь три слова:

   Ярость.

   Власть.

   И наказание.

   Да… его наказание будет действительно хуже. Хуже всего,

что он уже сотворил со мной.

   ДЖАРЕД

   Придумать наказание для Мэл за нападение на меня, было

несложно. Я знаю способ, который заставит ее испытывать

боль и ужас каждый раз, когда она попытается ослушаться

меня или задумает очередную глупость. Развлечения, которые

придумывала для меня Нора, когда я был не способен

справляться с ее извращенными методами воспитания, до сих

пор, во время плохой погоды, заставляли ныть мои ступни от

боли. Я усовершенствовал методы первой жены отца. Это будет

мучительное, но красивое наказание, которое Мелания никогда

не забудет. Меня нельзя упрекнуть в отсутствии воображения и

плохом вкусе.

   Я подъезжаю к дому на побережье перед закатом. Уверен,

что она не ждет меня сегодня. Амир следует за мной, всем

своим видом выражая несогласие с моими действиями. Мне