Танцы на граблях. Свою судьбу мы делаем сами! Законы межличностных отношений и алгоритм решения любых проблем

На двери висела табличка «Уныние». Войдя внутрь, я ощутил себя окончательно измотанным и уставшим. Руки мои висели как плети вдоль тела, ноги приходилось волочить так, будто я был дряхлым стариком. Комната светилась лиловым светом, слышались какие-то неприятные звуки, похожие на стоны. Моё состояние резко ухудшилось, единственное, что хотелось, — это лечь на пол и закрыть глаза. Прислонившись к стене, с которой лохмотьями свисали обои с кусками штукатурки, я опустился на пол. Тут я разглядел, что комната наполнена серыми, почти прозрачными тенями в длинных балахонах. Они-то и издавали этот отвратительный звук-стон, который напоминал далёкое завывание ветра в трубе. Мой разум с трудом выдерживал это заунывное завывание, и я подумал, что начинаю медленно сходить с ума. Этот ужасный звук, словно выскребая мою душу, забирал и вытягивал из меня все оставшиеся жизненные силы. Мне казалось, что уши мои сморщиваются, а если прикоснуться к ним, то они отпадут, как увядшие листья.

Над головой послышалось шуршание. Посмотрев туда, я увидел в стене углубление. В нём сидела странная птица. Мне показалось, что это был ворон, хотя утверждать не могу. Глаза этой адской птицы горели красными недобрыми угольками. И тут тело моё ослабло окончательно, а я почувствовал, что не могу пошевелить ни руками, ни ногами. Голова моя упала на грудь, и всё, что мне оставалось, — смотреть в каменный пол. Птица отреагировала мгновенно, а именно — спрыгнула мне на плечи и принялась долбить клювом мой затылок. Я попытался смахнуть её рукой, но не было сил даже шевельнуться. Меня словно парализовало. Удары по темени были очень болезненными, через некоторое время по шее потекла струйка чего-то теплого. Я без удивления понял, что это кровь. Стук по голове продолжался как щёлканье метронома. Он завораживал, и я снова потерял счет времени — мне казалось, что прошли годы моего пребывания здесь. Птица ещё клевала, но боли я уже не чувствовал. Силы начали частично возвращаться. Вот смог пошевелить рукой и подтянуть ноги. Птицы не стало, а шлепки по моей голове были от капель воды, лившейся с потолка. Тени тоже растаяли, а вместе с ними исчезло их заунывное пение. Свет в комнате стал ярче, и я разглядел следующую дверь. Встав на ноги и двинувшись к ней, я вдруг понял, что мне всё это снится, остро захотелось проснуться, чтобы побыстрее закончился весь этот кошмар. Но этого не произошло. Предстояло идти дальше. Надпись на двери не сулила ничего хорошего — «Жадность». Я вошёл в очередную комнату. Непривычно резко и сильно почувствовал острый, мучительный голод. Я вспомнил магазин, куда обычно ходил за продуктами. Покупая больше, чем нужно, я часто в холодильнике находил купленные ранее продукты испорченными, и они отправлялись в помойное ведро. Иногда я всё же корил себя за жадность и обещал себе быть более рациональным. Тем временем голод усилился и в желудке появилась режущая боль. Вдруг метрах в пяти от меня возник стол, а над ним загорелся свет от длинной лампы, свисающей откуда-то сверху. Ноги сами понесли меня к нему. Стол был потрясающим!

На больших блюдах лежала свежая и ароматная еда. Тут были балыки и колбасы, всевозможные сыры и окорока, разного вида рыба, горы фруктов — всё лежало передо мной. Мой рот быстро стал наполняться слюной, так быстро, что я не успевал её сглатывать и слюна потекла на подбородок. Я почувствовал, что если сейчас не съем что-нибудь, то просто сойду с ума от дикой голодной боли в желудке. Но лишь только я протянул руку, чтобы взять кусок сыра, как он вдруг стал увядать и чернеть, а через мгновение рассыпался, как пепел сгоревшей бумаги. Я потянулся дальше — из яблок полезли жирные жёлтоватые черви. Через секунду от этих деликатесов не осталось ничего съедобного. Всё стало скручиваться, рассыпаться и гнить. Везде ползали черви и чёрные навозные жуки, жужжали зелёные мухи. Стоял сладковатый и тошнотворный запах разлагающейся пищи. От огромного количества проглоченной слюны меня долго и мучительно рвало.

Есть мне, разумеется, расхотелось, но возникла чудовищная жажда. Язык прилип к нёбу, дыхание стало хриплым и горячим. Рядом стоял ещё один стол — с напитками. Я бросился к нему, схватил холодную, запотевшую бутылку с водой. Открыв её, я попытался выпить, но в моё пересохшее горло вместо воды посыпался горячий песок. Я стал кашлять и задыхаться. В области груди возникла тяжесть, и стало ясно — долго я так не продержусь. Но вот что странно — другой двери в комнате не было. Я ощутил, как давление на грудь усилилось, и явственно услышал какое-то тихое рокотание. Свет в комнате погас. Я остался в темноте. Дышать стало легче, но какое-то ощущение в груди оставалось. Я сделал глубокий вдох и. проснулся в своей кровати. На моей груди мурлыкал и зеленел огромными глазищами мой любимый чёрный кот по кличке Тот. Тот ещё кот.

Вот такой рассказ о ночных переживаниях был мне поведан Андреем. Я спросил его о том, что значат для него эти образы. Он ответил так: