Танец тюльпанов

— Ты просто хочешь заставить меня ужинать каждый вечер этими твоими странными салатами с водорослями и семенами, — пошутила Сестеро.

Олайя рассмеялась.

— Обещаю, я позволю тебе есть что угодно. И если хочешь, я переключусь на мясо. Все, что угодно, только переезжай. И здесь нет никакого подвоха, я не люблю смешивать дружбу и отношения.

Сестеро искренне ей улыбнулась. Ради таких друзей, как Олайя, стоит жить дальше.

54

Среда, 31 октября 2018

Бискайский залив волновался. Волны, которым восходящее солнце придавало теплый красноватый оттенок, в строгом, почти военном порядке спешили к песчаным отмелям, которые простирались до подножия мыса Огоньо. Путь им преграждали дамбы порта Мундака и другие природные препятствия, и они бились о них с яростью, накопленной за миллионы лет. Санта-Каталина, часовня и одноименный мыс, возвышались над морем. Здесь белая пена прибоя долетала до стен монастыря, походившего в этот ранний час на одинокого стража морского берега.

Хулия выбрала это место не случайно. Ей хотелось быть вдали от всех, но как можно ближе к морю.

— Egun on, ранняя пташка, — поприветствовала ее Сестеро, захлопнув дверь автомобиля, и спустилась по нескольким каменным ступенькам на землю, где сидела Хулия. — Какой вид. Впечатляет.

— Извини, что разбудила тебя так рано, — откликнулась Хулия. Она позвонила ей почти два часа назад, еще затемно. Решение, которое она приняла, терзало сердце, но Хулия знала, что поступает правильно.

Сестеро обняла ее за плечи.

— Не волнуйся, я не спала. У меня была не самая легкая ночь… Расскажи, в чем дело. Надеюсь, это не то, о чем я думаю.

С близлежащей скалы раздался крик чайки. Ей сердито вторила другая птица с вершины монастыря.

Хулия наполнила легкие соленым воздухом. Что бы она делала без силы и безмятежности океана?

— Я брошу это дело.

Ну вот и все. А она думала, что не сможет сразу это произнести.

Сестеро фыркнула, рассеянно глядя на горизонт.

— Я не могу этого позволить. Ты прекрасно справляешься, Хулия. Мне нравится работать с тобой, я на тебя очень полагаюсь, — призналась она.

— Но так не может продолжаться. Ты знаешь это не хуже меня. Правила есть правила… — настаивала Хулия. Она не ожидала, что Сестеро будет упорствовать. — У меня есть личная связь с этим делом, возможно, даже полученные мной доказательства будут сочтены недействительными.

Сестеро не отводила взгляда от моря. Затем она едва заметно кивнула и повернулась к Хулии.

— Когда ты хочешь уйти?

— Прямо сейчас.

Выражение лица Сестеро говорило само за себя.

— Без тебя подразделение не будет прежним.

— Вы отлично справитесь, вот увидишь. Они пришлют кого-нибудь лучше меня, кого-то без личной вовлеченности в это дело.

— Тот факт, что убиты четыре женщины из восьми, которые родили в один и тот же год в одной и той же комнате, не оставляет места для сомнений. Не волнуйся, это не твоя личная одержимость. Это ниточка, за которую мы должны потянуть.

За островом Исаро появилась парусная лодка и на несколько мгновений скрыла газодобывающую платформу на горизонте. Хулия смотрела на нее с унынием. В детстве она всегда говорила, что когда-нибудь обогнет земной шар на подобной лодке, совсем как Хулио Вилльяр[26] на Мистрале. Однако годы с головокружительной скоростью переворачивали календарь, и ее мечта становилась все недостижимее. Уже несколько месяцев она не вспоминала об этом. Возможно, то, что она вспомнила об это сейчас, — это знак.

— Монахини… — она размышляла вслух. — Зачем кто-то хочет навсегда заставить замолчать женщин, которые были вынуждены оставить своих детей в монастыре?

Сестеро кивнула.

— Это именно тот вопрос, над которым мы должны работать. Я собиралась поднять его утром в участке.

— У меня столько версий…

— Поделись, — предложила Сестеро, открыв последний чистый лист в своем блокноте.

— Кто-то из тех семей, кому продали детей, может бояться, что биологическая мать ребенка сообщит о случившемся, — сказала Хулия.

— Столько лет спустя? — Сестеро поморщилась. Тем не менее она записала это в блокнот. — Еще.

— Монахини напуганы после кражи списка. Они опасаются, что одна из матерей пытается найти своего ребенка, и хотят любой ценой избежать огласки происходившего в монастыре.

Сестеро записала и это.

— Сюда не вписывается ограбление в монастыре. Давай не будем забывать, что кто-то, возможно, выкрал список за тот самый год, который нас интересует. Подобное не может быть совпадением, это как-то связано с преступлениями, — заметила она, подняв взгляд от блокнота.

Хулия признала ее правоту. Об этом она не подумала. В любом случае это только предположение, никаких доказательств у них нет.

— Что, если бы не было никакой кражи? И это всего-навсего попытка отвлечь наше внимание от монастыря? — предположила она.

Сестеро молча наблюдала за морем. Она обдумывала версию, которая ее устроила бы.

— Как насчет другого варианта? Кто-то из украденных детей хочет покончить со своей биологической матерью. Мотив? Без понятия, он ускользает от меня. Но ты и сама понимаешь, почему он не может отправиться напрямую к ней.