Читаем Танец любви полностью

Майор Шестопал, выходя из канцелярии, услышал это и густо покраснел.

— Праздник революционный, — хмурясь, зло сказал он, — и если я тебя, Карсавин, засеку с выпивкой, — так и знай, не посмотрю на твое генеральское происхождение… Из училища вышибу!

— А вы сначала засеките, товарищ майор, — обиженно и грубовато отпарировал Карсавин, задетый ротным за живое.

Майор, видимо, понял, что переборщил, потому смягчился и, сделав вид, что выпад суворовца не заметил, собрал всех в ленкомнате. В конце концов, прочитав каждому мораль о том, как себя вести, ротный раздал увольнительные.

Ребята ринулись на построение. Дежурный по роте, проверив форму одежды, доложил майору, и тот добродушно сказал:

— Добро. Разрешаю.

По лестнице вниз, дробно стуча ботинками, покатилась волна суворовцев третьей роты с лихо закинутыми за плечо спортивными сумками.

Девчонки, Анфиса Рублева и Регина Стаханова, ждали на набережной у гостиницы. Прохлада злила, и они, модно и легко одетые, проклинали суворовцев, которые почему-то задерживались. Говорить было не о чем, и девчонки молчали, ехидно поглядывая друг на друга. Неожиданно появились ребята. Впереди, со спортивной сумкой за спиной, лихо вышагивал Карсавин, за ним плелись, словно на привязи, вихлястый Вербицкий с гитарой и сутулый, нервический Димка Разин.

— Хэлло, — развязно бросил Сергей. — Вы уже здесь, девочки?

— А вы, сапоги несчастные, кто вам дал право морозить девушек!..

— Прав не дают, их берут, — спокойно, учтиво возразил Вербицкий и галантно, даже как-то размашисто, поцеловал Анфису, а затем и Регину.

Девочки особо не дулись и, легко простив мальчиков за опоздание, стали горячо обсуждать, куда им теперь двинуться…

«Двинулись» по набережной к парку. Там, у аляповатых фигур и скульптур — маленький цветочный базарчик, и веселая компания, долго выбирая, купила цветы.

— Это для мадам Софьи, — важно заметила Анфиса, и все, довольные и возбужденные, шумно толкаясь, поднялись в гору, к большой замысловатой веранде. Играла музыка. В кафе-мороженом было пустовато, и ребята оккупировали столик у окна с видом на реку.

— А ты, Карсавин, гусь, — садясь рядом, сказала Анфиса, — ведь я тебя просила…

Карсавин залился детским румянцем, но не обиделся, поскольку вся болтовня шла в игривом тоне.

— Матушка, так о чем же ты меня просила?.. Винюсь, если что-то забыл…

— Все равно ты гусь. — И Анфиса смачно поцеловала Карсавина в алую щеку — чувствовалось, что ей этот приятный паренек нравился и вела она свою, только ей понятную игру.

Подали мороженое. Крем-брюле. Карсавин встал, пошел к стойке — и там договорились… Вскоре на столике появились фужеры с шампанским. Подняли — за ротного! Шаловливую манеру пить шампанское за ротного Вербицкий перехватил у бывших старших: в этой иронии, казалось, было много смысла.

Правда, Димка сопротивлялся.

— За Шпалу не хочу.

— Так это же не за Шпалу — за ротного! — выпалил Вербицкий. — Дурак ты, Димон, а не лечишься… Вдумайся, какой глубокий здесь смысл.

Димка смысла так и не понял, но выпить выпил… За ротного! Во рту таяло мороженое. Шампанское ударило в голову, и он осмелел:

— Анфиса, я тоже хочу девочку.

Анфиса, держа в своей руке горячую руку Карсавина, расхохоталась.

— Аппетит приходит во время еды. Какую тебе, Дима, девочку?

Дима пожевал губами.

— Как ты.

Анфиса расцвела, вытянув губы трубочкой.

— Извини, а Маша Вербицкая? Изменник ты, Димка!

Разин лишь пожал плечами и кисло посмотрел на Саню. Тот уклончиво уплетал мороженое.

Еще вчера Димка звонил Маше. Она сказала, что на праздники уезжает с отцом. У Сани ответ был простой:

— А черт ее знает! Она у нас с вывертом!

Но и Глеб с вывертом. Наотрез отказался быть в компании — у этого какие-то дела!

Много сомнений родилось в душе Димки. А может, и Глеб, и Маша врут?!

И тогда он сказал Сане Вербицкому:

— Знаешь, а мне все равно. В любую компанию. Была бы водка. Эх, Саня, отведу душу — напьюсь…

— Молоко на губах не обсохло, а туда же… — съязвил Вербицкий. — Если уж напиваться, то по серьезному делу. А из-за такой телки, как моя сестра, Димон, не стоит…

После кафе-мороженого, пытаясь быть веселыми, шлялись по парку в обрамлении анекдотов Вербицкого. Из Сани они лились как из рога изобилия. Не потому ли Регина терлась возле него? «Показушный парень», — подумал Димка, чувствуя, как одиночество захлестывает его сердце. Без Глеба было совершенно не то и грустно. Тем более, ловкий Карсавин ощупывал Анфису масляными кошачьими глазами и ухмылялся, чем раздражал и злил Димку…

Наконец Вербицкий посмотрел на отцовы часы, которые с удовольствием носил в последнее время, и веско сказал:

— Хватит дурить. Пора, Анфиса, пора…

Анфиса задумчиво повела глазами.

— Потерпите, мальчики.

— Не хочу терпеть, — зарычал Димка.

— Ну что же, — улыбнулась Анфиса. — В салоне мадам Софьи, наверно, уже ждут.

Все обрадовались такому умному заключению и двинулись из парка к автобусу. Ехать пришлось недолго, каких-то три остановки. Мадам Софья — невысокая, круглолицая девица, в модных джинсах и джинсовой курточке, ладно обтягивающих ее пышноватое тело, — уже ждала и была приветлива.

Перейти на страницу:

Похожие книги