Там, за горизонтом

– Мы побоялись туда соваться и оставлять остальных коров без присмотра, – злобно сощурившись, вместо ожидаемых оправданий прошипел Солнцев.

– Володя, не нагнетай, – Михаил положил руку на плечо Мирошкина. – Пацаны правильно поступили. Сунулись бы они в лес, и мы бы ещё пары голов не досчитались. Меня Рекс к ельнику отвёл, показав собачьи следы. – Мужики, у вас кукухи ненароком не перегрелись?

Вы, …, – Владимир опять ввёл в оборот низкосоциальных дам. – О собаках говорите или о спецназе?

– Рекс, проводи нас, – Михаил обернулся к сфинксу.

Кивнув, будто понял команду, а может, действительно понял, громадный лопоухий котяра в кожаной куртке посеменил к противоположной стороне пастбища. Оглянувшись, он нетерпеливо мявкнул задерживающемуся хозяину. – Идём-идём, Рекс. Пошли, Володя.

– …, – сплюнул тот, направляясь за Бояровым. – Чокнешься с вами, ты его когда успел выдрессировать?

– Я когда-то читал, что кошки понимают до ста команд, но им лень их исполнять.

– То-то я гляжу, у тебя зверьё из общества «Трудовые резервы» всё понимает и с полуслова исполняет.

– Володя, заткнись. Обидишь Рекса, он тебе в сапоги нассыт. Кстати, обрати внимание на малинник и на деревья. Здесь шерсть на колючках и трава примята, а там, за минполосой, наши друзья лапы на деревья задирали. Сырые потёки видишь? Не знаю, сколько их тут в кустиках сидело, не Чингачгук, следы читать не умею, но ломанись пацаны за телёнком, эти бы напали на стадо с другой стороны, и кто знает, сколько голов бы тогда не досчитались.

– И что теперь?

– Да ничего, сделали нас собачки, согласись. А ты про спецназ, тудыть его через коромысло. Так что у Солнцева правильно филейная чуялка сработала. С выпасом завязываем.

– Согласен. По собакам что делать будем?

– Я же говорю – ничего! Смысла гоняться за стаей я не вижу.

– Почему?

– А где её ловить, не подскажешь? Сам знаешь: бешеной собаке сто вёрст не крюк. Сегодня они здесь, завтра у моста, через три дня обратно вернулись. Подождём до снегов, припрутся, как оголодают. Собачки знают, что место у нас хлебное, прикормленное, а голод, Володя, не тётка. Придут, никуда не денутся, тогда мы их свинцом и накормим.

– Блин, Палыч, ты как скажешь, хоть стой, хоть падай. Я псин уже дьявольскими отродьями считать начинаю.

– Да ладно, погодь демонизировать собачек, но, – Михаил задрал вверх указательный палец. – Твари они серьёзные. Вумныя, как вутки! Или сами не дурные, или вожак у них с башкой. Вспомни бродячих пёсиков на светофорах, видал же? Были у вас в городе такие, которые на зелёный свет через дорогу ходили? Не дурные, поди, под машины кидаться, а сколько роликов про них в интернете было, не перечесть.

– Случалось, не скрою, встречал я таких не один раз, – Владимир перекинул карабин на сгиб левой руки. – Тут я с тобой соглашусь, делать-то нам что?

– А ничего, говорю же, зима сама всё по местам расставит – и план, и прочее. – Рекс потёрся о ноги хозяина. – Я не семи пядей во лбу и ни разу не кинолог, досконально в собачьих повадках разбираться, сам понимаешь. Одно знаю: наши балбесины во дворе на всём готовом живут, а этим крутиться пришлось да башкой думать, чтобы копыта не отбросить. Нахрапом их не взять, чай не дурней паровоза будут. Смысла гоняться за ними по всей округе я не вижу, только время зазря потратим, проще и надёжней без разговоров стрелять при встрече.

Короче, скотину загоняем за забор, чтобы лихо не дразнить, а хвостатый со своим мелким прайдом ближайшие рёлки на себя возьмёт. Рекс, в патруль пойдёшь? Берёшь на себя обязательство по охране границ от подлых собаченций?

– Мр-р.

– Берёт, – мужская рука легла на широкий морщинистый лоб кота.

– Шизею я с вас, Бояров, – состроив страдальческое лицо, закатил глаза Владимир. – Умные псы, гениальные коты. Мать моя, куда я угодил?

– Не бойся, и тебя вылечат.

– Спасибо, успокоил.

Обрезав с туши нетронутые куски, люди бросили погрызенную половину на поживу падальщикам. Запрыгнув на лошадей, мальчишки погнали сократившееся стадо обратно в поместье, Михаил с Владимиром на вездеходе позади внимательно контролировали дорогу с прилегающими к ней кустами. Бесполезно, собак давно след простыл. Сделав дело, они предпочли избежать справедливого возмездия.

Бабье лето ещё три дня радовало людей теплом и солнечной погодой, резко сдав позиции в ночь на четвёртый день. Отголоски лета уступили промозглой сырости и непрекращающемуся дождю. Две недели с небосвода не сходили тучи, дождь день ото дня делался холоднее и противнее, пока, наконец, не ударили заморозки, превратившие пропитанную влагой землю в ледяную корку.