Там, на сухой стороне

- То есть, вы хотите сказать, что это люди Мака Моуэта?

- Да.

Отец выглядел так, будто увидел привидение, встающее из могилы.

- Мак Моуэт... У него руки в крови, Чантри. Я даже и не думал, что они вообще могут быть здесь.

- Вы их знаете?

- Знаю. Я знал их еще раньше, до войны. Много лет назад. Еще тогда они были грязной шайкой, а уж после войны и совсем превратились в подлых убийц. Как раз после того, как к ним присоединились Строун и Фрика.

- Того здоровяка звали Олли Фенелон. А того парня, которого ты, Доби, поколотил - Уайли.

- Какая она? - невпопад спросил я, совсем не обращая внимание на то, что они говорили о Моуэте и всех них. Я думал только о девушке.

- Она не блондинка, Доби. Волосы совсем не золотые, а глаза не голубые. Боюсь, что тут тебе не повезло.

- Она... безобразна? - спросил я в отчаянии.

- Нет, она очень мила. Очень. Ростом примерно пять футов четыре дюйма, темно-русые волосы и зеленоватые глаза. Приятный цвет лица. Зовут ее Марни Фокс и она ирландка.

- Сколько ей лет?

- Она старуха, Доби. Ей не меньше двадцати!

Двадцать лет... На четыре года старше меня.

Четыре года! Это много, просто ужасно много! Но я обязан был запротестовать.

- Она совсем не старуха!

Мы поговорили еще. Наконец, я ушел в свою комнату и лег спать, но еще долго не мог заснуть. Очертания моей мечты словно бы растворялись в туманной дымке. Двадцать лет... Многие женщины выходят замуж гораздо раньше. Однако, она хорошенькая. Может быть, даже красивая.

Тут же я принял решение. Я должен увидеть ее своими глазами. Я не видел женщин больше года.

Однако, надо было быть поосторожнее. По тому, как вел себя отец, было ясно, что Мак Моуэт - это что-то страшное. А о Строуне я и сам слышал много всего. Он был настоящим убийцей, это уж точно.

Когда он жил в Канзасе, о нем много говорили. Он убил человека около Эйбилина и еще одного при перегоне скота. В те дни о подобных ему людях всякое рассказывали. Эти истории ходили по всем дорогам. Газет не было, но где бы ты ни остановился, тебе обязательно кто-нибудь, да расскажет что-нибудь новенькое. Говорили о тропах, ганфайтерах, индейцах и всем прочем, а еще рассказывали байки о диких мустангах навроде знаменитого Белого Иноходца. Эти истории всякий слышал не по одному разу и все в разных вариантах. Добавьте сюда еще россказни о злобных быках с точным упоминанием длины их рогов и о скачках, которые рассказчик выигрывал.

Дикие лошади запада были дикими и горячими. Они жили на просторных равнинах совершенно свободными, паслись на вольных пастбищах вдали от источников и время от времени по нескольку дней добирались до воды, чтобы напиться и потом умчаться вновь.

В те дни их табуны были огромными. Сотни лошадей паслись вместе, иногда даже тысячи и среди них встречались совсем неплохие скакуны. Конечно, так не могло долго продолжаться. Охотники за мустангами постоянно охотились за лушими лошадьми.

На следующий день я серьезно поговорил с Оуэном Чантри. Он был суровым человеком, который прошел много трудных дорог и был закален трудностями. Однако, в тот раз, когда он прострелил руку тому джентльмену, он мог бы и убить его и, вообще говоря, должен был это сделать.

Все это я высказал ему прямо. Он посмотрел на меня пронзительным взглядом:

- Да, мне следовало сделать это. Но иногда я допускаю ужасные глупости. Мне надо было убить его, потому что кто-нибудь другой все равно это сделает.

Когда же мы остались наедине, он произнес:

- Хорошо, что ты так поступил, Доби. Я говорю о цветах в хижине.

Я залился краской от стыда. Никогда бы не подумал, что ему и это известно.

- Я нашел горшок, ну и... Мне показалось, что ей одиноко...

- Ты правильно сделал, - он помолчал немного, глядя на запад. - Когда ты поедешь туда, Доби, обязательно возьми с собой винтовку и держи глаза открытыми пошире. Эти люди опасны.

- Может быть, - ответил я.

Он посмотрел на меня:

- Ты думаешь иначе?

- Быть может, они станут поприветливее, ведь... они из ее семьи.

- Это не кровное родство.

- Не важно. Я не собираюсь ни в кого стрелять.

Он опять взглянул на меня и отошел на другой край веранды. У меня в голове была только одна мысль - снова поехать в горы. Я очень хотел встретиться с той женщиной, той девушкой и увидеть все своими глазами.

Говорить было не о чем, мы ждали завтрак. За столом Чантри разговаривал с отцом о том, чтобы пригнать сюда немного скота. На этой, сухой стороне горного хребта, воды было не много, но для скота вполне достаточно, а корма можно было заготовить вдоволь.

А я пока думал о той девушке и о золотых сокровищах, о которых рассказывал Чантри и которые так упорно искал Моуэт. Оуэн Чантри не придавал этому большого значения, но, может быть, тем самым он хотел и нас отговорить от поисков. Но только вряд ли кто станет искать неприятностей из-за какой-то там безделицы. У меня в голове не укладывалось, что взрослый человек может придавать такое значение вещице, сделанной не из золота и драгоценностей.