Там, где дует сирокко

– Они живы, оба, – кивнул Салах, и, словно иллюстрируя свои слова, коснулся шеи офицера прямо под повязкой, затыкавшей ему рот, – сердце бьётся. Но врач ему, конечно, понадобиться.

– Cazzo, – Стефано ещё раз выругался, ощущая, с какой подростковой беспомощностью звучат его слова, – мы погибли. Там, на катере, ещё один человек, он позвонит своим в порт и…

– Не позвонит, – Салах покачал головой, – если мы всё правильно сделаем, то не позвонит. Он ведь не мог ничего слышать. Ничего не знает. Надо только придумать, как к нему подойти так, чтобы…

– Зачем ты сделал это? – Стефано думал, что закричит, но в последнюю секунду сумел себя сдержать, и его слова прозвучали как сдавленный вскрик. – Они бы просто проверили мои документы и уплыли, всё бы было…

Он уже не думал о правильном согласовании арабских слов, и речь его наверняка звучала как пиджин, но мужчина едва это ощущал, всё ещё оглушённый мыслью – он теперь вне закона. Какая ирония. Сколько раз называл Даулят-аль-Канун «государством беззакония», сколько говорил, что лучше жить бродягой и спать в бочке на пляже, чем тухнуть в лицемерной набожности нового Халифата, чем… И вот теперь, когда вся старая жизнь рухнула ему под ноги двумя бесчувственными телами, она вдруг показалась не такой уж и плохой. По крайней мере, по сравнению с тем, что предстоит ему в будущем.

– Не уплыли бы, – Салах быстро окинул взглядом Тони, тот лежал неподвижно, и лишь веки слегка подёргивал нервный тик, показывавший, что мавританец не прикончил его давнего приятеля, – я читал записку от Гуляма. Он говорит, что муташарридов ищут по всему Острову, а в Марсале должны взять именно меня и их ещё.

Он ткнул пальцем назад, в сторону Замиль.

– И это не полиция, не очередное дело о тахриб из-за моря. Гулям говорил, что расспрашивают «крыс» в порту. Ну и береговую охрану, конечно, направили. Они прибыли сюда за мной, за всеми нами. Так что, Ситифан, мы теперь в одной лодке.

Стефано сжал кулак здоровой руки, борясь с желанием сломать мавританцу нос. Что это даст сейчас?

– Раз так, нельзя позволить тому третьему уплыть, – он сам удивился, когда услышал, как спокойно звучит его голос.

– Именно, – кивнул Салах, – надо до него добраться раньше, чем он поймёт, что случилось. Какие есть мысли?

Стефано опустился на стульчик возле окна и коснулся головы руками. Одна из них была в гипсе, и выглядело это, должно быть, комично, но сейчас было не до того.

Салах стоял посреди комнаты, Таонга маячила за ним, Замиль присела на одну из кроватей. Все смотрели на него, словно ожидая его слова.

– А может… – неуверенно попробовала что-то сказать Замиль, но Стефано поднял вверх ладонь, делая ей знак замолчать.

– Если так, мы должны пойти на катер, и… выключить того человека, кто там остался, – сказал он. Ему всё ещё казалось, что он после сильного похмелья оглоушено глядит, не до конца понимая, что же случилось в прошлом. Но, как ни странно, мыслить здраво получалось, – он видел, что мы ушли втроём: я, Тони, и этот… ра’ид бахр, – он ткнул пальцем в лежавшее на полу тело, – меня он не испугается, да и сложно меня сейчас испугаться. Ты его насторожишь.

Салах кивнул. Значит, получилось донести свои мысли правильно.

– Всё так, но ты покалечен, едва ходишь, и одна рука в гипсе. Что ты сможешь сделать сам со здоровым сильным моряком? Ты и до катера-то один не дойдёшь.

– Я помогу дойти, – вдруг послышался из-за спины неуверенный голос, и Стефано обернулся.

Джайда, так и стоявшая у полуоткрытой двери, неуверенно улыбнулась, но улыбка её тут же потухла.

– Я помогу дойти, – повторила она уже не очень уверенно, – и… я могу отвлечь того мужчину. Помочь тебе.

От другой девушки слова про «отвлечь мужчину» прозвучали бы двусмысленно, может, даже сопровождались бы лукавой улыбочкой, но малийка говорила совершенно серьёзно.

– Всё равно, – Салах переводил взгляд с Джайды на Стефано, – вы и вдвоём с ним не справитесь.

– Справимся, – Стефано хотел сказать это так, чтобы прозвучало уверенно. Увы, не получилось.

– Я знаю, как это сделать, – вдруг подала голос Таонга.

И уж она, когда все повернулись в её сторону, только довольно улыбнулась.

Чёрт, как же болело колено. За всей этой суматохой он уже почти забыл о нём, но теперь, когда нужно было добраться до причала, Стефано вдруг понял в насколько плохой он форме. Ныла рука в гипсе, но это ещё полбеды, колено стреляло горячим залпом при каждой попытке сделать уверенный шаг, и он, скрипя зубами от боли и ярости, всё-таки оперся о заботливо предложенную Джайдой руку.

Но хуже боли была полная сумятица в голове. План, который они разработали за пару-тройку минут, пестрел дырами не хуже канестрато[10]. То, что они будут делать потом… так, об этом пока лучше даже не думать. И Стефано ковылял, держась за Джайду и надеясь, что всё получится. И с ножом, который дал Салах, и с той дрянью в баллончике, которой они разжились у Таонги. И с тем, чтобы моряк им вообще поверил и не решил перезвонить своему капитану.