Там, где дует сирокко

– Если они ищут нас, надо спрятаться, Салах, ну же, ну, чего ты ждёшь? – Таонга с трудом подавила желание схватить мавританца за рукав его джинсовой рубашки. Она знала, что, за исключением моментов близости, тот не любит ненужные прикосновения.

– Ты не видела других людей на катере? – Салах не отреагировал, продолжая сверлить глазами Джайду. – Вот этот офицер, назрани, которого знает Ситифан, и ещё один?

– Думаю, других нет, – покачала головой Джайда, – корабль небольшой, там и места-то для остальных нет. Они говорили, а потом пошли на корабль Ситифана.

Таонга с трудом сдерживала рвущийся наружу страх, сжимая кулаки так, что ногти болезненно впивались в ладони, и лишь присутствие Салаха не позволяло ей поддаться панике до конца. Она знала, что случается с теми, кто решил пободаться с Государством Закона, или с людьми, которые присвоили себе право говорить от его имени. Знала и о исчезнувших в тюрьмах, и о тех, кто, выйдя оттуда, уже никогда не был прежним. Как и истории про тех, кого просто не стало. Был человек – нет человека, и море, ласково шелестящее под лучами утреннего солнца, никогда не выдаст свою тайну. Это всегда случалось с другими, но сейчас…

Салах прикусил нижнюю губу, явно пытаясь принять какое-то решение. Замиль, отойдя на пару шагов, выглядела как человек, готовый бежать в любую секунду. В руке она сжимала рукоять «тычка». Жалкая защита, оружие для подростковых драк, что она с ним может против шейхов и полиции? Таонга, не выдержав, протянула руку и потрогала его за рукав.

– Салах, – она говорила вполголоса, хотя здесь, за скалой, где они встретились с Джайдой, их бы точно никто не услышал, – не медли, пожалуйста, нам надо скрыться.

– Где здесь можно скрыться? – прошипела ей Замиль по-итальянски. – Этот островок переплюнуть можно.

– Идём к домику, быстро, – мавританец, видимо, принял решение, – надо разобраться сейчас. Без катера мы все погибли. Не отставай, Таонга.

Последние слова он бросил уже на ходу. И Таонга несмотря на гложущий её страх почувствовала секундное удовлетворение от того, что он не вспомнил про Замиль.

Джайда оказалась расторопнее, чем от неё можно было ожидать – пока полиция говорила со Стефано и обшаривала катер, она рванула к домику. Замиль, поняв её с полуслова, схватила свою сумку и метнулась за скалу, чтобы скрыться. Так они все и встретились.

Малийка не смогла толком объяснить, что за люди прибыли на катере, который она именовала «кораблём». Сказала лишь, что сначала Стефано был очень встревожен, но потом успокоился и как будто узнал одного из прибывших. Это не то чтобы сильно успокаивало – старый рыбак знал по работе многих из марсальской полиции и береговой охраны, но это ещё не делало их друзьями. И уж точно не сейчас, если за ними и правда охота, но ведь Фаик так и сказал…

Выходя из-под тени спасительной скалы, Таонга почувствовала, что у неё сжимается желудок, и ей хочется в уборную. Их даже не арестуют – пристрелят, просто здесь и пристрелят. А потом сунут тела в мешок для рыбы, положат камень для груза и кинут в море. Или ей не рассказывали, как это происходит. Что делает Салах!?

Домик Стефано был выстроен на каменистом пляже, выходившем к неширокой, зажатой с двух сторон обрывистыми утёсами бухте. За одной из скал шла дорога, по которой Таонга ходила до городка и по которой они вернулись назад. От их скалы до домика было примерно сто пятьдесят метров, и чуть большее расстояние отделяло домик от причала, к которому сейчас были пришвартованы два катера.

Сколько времени понадобится уже немолодой грузной женщине, которой три дня назад пальнули в ступню из «тычка», чтобы их пробежать? Как оказалось, совсем немного, но всё же достаточно, чтобы представить, что будет, если на катере больше людей, если их кто-то заметит, если выстрелит или передаст по связи, если…

Замиль, конечно, не потрудилась запереть дверь во время своего бегства, и Салах, дёрнув за ручку, исчез в тёмном проёме. С этой стороны домика причал не был виден, но…

Таонга, задыхаясь, отчаянно пыталась не сильно отстать, за спиной она слышала шаги, но не хватало сил, чтобы обернуться и узнать, кто из девушек последовал за ними.

Это оказалась Замиль, Джайда где-то потерялась. Замерев в крошечной прихожей, Таонга судорожно переводила сбившееся дыхание, но Салах не медлил. Она видела, как мавританец распахнул низенький шкафчик и принялся лихорадочно перебирать какие-то вещи. И вдруг до Таонги дошёл весь ужас их положения – там, снаружи, они хотя бы могли бежать, могли спрятаться. Домик – ловушка, и когда полиция явится сюда за ними, то…

Салах наконец разогнулся, и она увидела, что он сжимает в руке тяжёлый железный брусок с кольцом на конце. Он быстро окинул взглядом комнатку и бросил:

– Наверх. Обе. И тихо.

Таонга услышала, как Замиль, за несколько секунд до этого прикрывшая входную дверь, испуганно ахнула.

– Салах, ты хочешь… – прошептала она, но мужчина только приложил палец к губам и едва слышно повторил:

– Наверх. Обе. Без шума.