Там, где дует сирокко

Потом кто-то налетел на него, наступив на другую руку, и Стефано понял или скорее почувствовал, что надо подниматься. Ошалело поводя головой, он упёрся в землю здоровой рукой, потащил ногу, на которой лежал велосипед, и рывком приподнялся. Его повело в сторону, ещё кто-то налетел на него, толкнув в бок, но у Стефано не было сил даже выругаться. Шатаясь, он приподнялся и встряхнул головой. Кто-то толкнул его опять, и он услышал хруст – похоже, у велосипеда сегодня не лучший день. Как же звенит в ушах… да нет, это действительно кто-то свистит сзади. Звук клаксона… И вдруг он осознал, что в нескольких метрах от него лежат две женщины, одна из них пытается встать, отчаянно нащупывая бордюр левой рукой. Он увидел черное лицо, искажённое гримасой боли, и осознал, что это Джайда.

Тут сзади взревел мотор, которому вторил крик, и Стефано осознал, что вот оно пришло. То, о чём говорил отец – взбесившаяся толпа, которая превращает человека в барана. Люди бежали вверх по улице, рёв звучал всё ближе, и он скорее почувствовал, чем услышал, как хрустят под чьими-то подошвами спицы его велосипеда. Его яростно толкнули в спину, почти сбив с ног, и, обернувшись, он увидел, что огромный грузовик медленно катится прямо на них. «Куда?» – хотел было выкрикнуть он, но получился только сиплый звук, нечто среднее между карканьем и кудахтаньем. Шатаясь, он повернулся и увидел, что Джайда всё ещё лежит на брусчатке. Она, видимо, ушиблась при падении и сейчас кривилась, пытаясь подняться. Забыв и о велосипеде, и о грузовике позади, он шагнул к ней и, не задумываясь, протянул руку, подхватил её за плечи и рывком поднял. Кто-то пронзительно закричал сзади, Стефано толкнул Джайду на тротуар и сам собирался шагнуть за ней, когда вдруг что-то ударило его в спину, он почувствовал треск разрывающихся волокон, в голове оглушительно взорвалась боль, а дальше пришла тишина.

[1] Иса бен Мариам – арабское произношение «Иисус, сын Марии». С точки зрения классического Ислама Иисус был одним из истинных пророков Бога, но не Cыном Божьим.

[2] Мунафик – лицемер, человек, который, на словах принимая ислам, не соблюдает его предписаний или делает это лишь формально.

[3] Ragazzi (ит.) – парни.

[4] Siciliano (ит.) – сицилийский диалект итальянского языка.

[5] Аль Мусафир (араб.) путник, странник.

[6] Стефано имеет в виду мэрию, которые по-итальянски обычно называются муниципиями.

[7] Cazzo (ит.) – распространённое итальянское ругательство.

[8] Мадина (араб.) – город.

[9] Машви – блюдо тунисской кухни, запечённый на вертеле барашек.

[10] Pezzi I medda (сиц.ит.) – кусок дерьма!

[11] Vae victis (лат.) – горе побеждённым.

[12] Baciami Il culo (ит.) – поцелуй меня в задницу.

[13] Аль-ватан-аль-араби (араб.) – арабский мир, неформальное название всех стран, объединённых арабским языком и культурой.

[14] Merda (ит.) – дерьмо.

Зеркало

***

Прокляты и трижды прокляты будьте, поганые мунафики! Да сгниют ваши зубы и навеки обвиснут члены!

Так, надо успокоиться. Надо успокоиться. От метания по комнатушке, прозванной «кабинетом», и воздевания рук к небесам ничего не изменится.

Надо подумать, что известно и что теперь делать.

На Острове зреет что-то нехорошее, и не иначе как прибравшие его к рукам шейхи из Мадины мутят воду. Проклятье, что ж им неймётся-то? Хотят военные корабли в портах, солдат из центральных вилайетов, военного положения? Или… чего большего?

На улице Актисаб семеро погибших: шесть правоверных, один назрани – и не менее двадцати раненых. Марсала гудит, но ещё больше гудит Зеркало. Ведь вчера – всего вчера – в Мадине был убит Ярый Халиль, которого так любили слушать зеваки, а сейчас на всех халами[1] в Зеркале вдруг заговорили о заговоре «старых людей», о готовящемся вторжении из-за моря. О том, что только новый Газават спасёт эту землю от погружения в скверну.