– Такси вызываются через приложение, Салах считает, что раз за нами следят, то и это отследить могут, – Таонга пожала плечами, – мне кажется, он перестраховывается… казалось раньше, но только его поймали прямо на улице и подстрелили, а вы видели того парня в кафе…
– Кстати, – Замиль нехорошо усмехнулась, – парня из твоего пансиона, между прочим. Ты, может, объяснишь, кто это? Или его комнату не прослушивала?
Таонга ответила враждебным взглядом, но потом опустила глаза, вновь подняла их и, к удивлению Замиль, сказала примирительным тоном:
– Я не знаю, кто он был. У меня останавливались разные люди. Торговцы, мелкие мафиози, шпики. Чаще было безопаснее не знать, кто это, я и не спрашивала. Сейчас не время ссориться, Замиль. Давай сначала выберемся отсюда – обе.
Замиль пожала плечами и коротко кивнула.
– Наш автобус идёт, – Джайда махнула рукой, – мы же до крепости Рибат? Давайте сядем в заднюю часть автобуса, будет проще выходить.
Им не оказалось проще выйти с задней площадки даже несмотря на большие прозрачные двери. Уже через пару остановок автобус набился под завязку. Люди заходили и заходили, и Замиль почувствовала, как её страх, несколько улёгшийся после встречи с Таонгой, снова шевелится где-то ниже сердца. Она инстинктивно ненавидела толпу, любую, как и места, из которых не могла немедленно сбежать, а сейчас их придавили к заднему стеклу, и она едва могла повернуться так, чтобы видеть и Джайду, и Таонгу. Малийка по-прежнему сжимала её руку, их ладони вспотели, но Замиль уже не понимала, от жары или тревоги. Неужели по такой жаре к Рибату едет столько народу? И почему этот Амин не выбрал местечка поуединённее? Её глаза тревожно метались по лицам – в основном, мужчины, и не так много магрибцев, как можно было бы ожидать в самом сердце Суса. Зато хватает загорелых – мавританцы, малийцы, жители Чада и Аллах ведает кто. Внезапно её сердце ёкнуло и тревожно бухнуло куда-то вниз – на темнокожей руке, сжимавшей поручень, она увидела чёрный перстень на мизинце. Знак Ордена Верных, причём не рядовых его членов. Так, спокойно, спокойно, они тоже могут пользоваться транспортом, ничего необычного в этой встрече нет.
Замиль отвернулась к окну, инстинктивно стараясь спрятать лицо, и до неё долетели обрывки фраз, брошенных на северо-тунисском диалекте:
– Там они и собираются, мунафики… говорят, и сегодня, как в Аль Джазире… Марсала…
Несмотря на липкую жару, она почувствовала, как по коже пробежал мороз. Скосила глаза, но прямо перед ней, едва не упираясь локтем ей в бок, стоял плечистый бербер в серой джеббе рядом с закутанной по ключицы женщиной. Говорящие были за ними, и она видела только чью-то голову в куфие, но не понимала, один ли это из тех, кого она слышала. И где тот мужчина с орденским кольцом на пальце?
Автобус тряхнуло на повороте, она покачнулась, держась за поручень вдоль окна, послышались недовольные выклики, гудок клаксона, снова тихий гул голосов. Один из них произнёс слово «проповедник». Или ей показалось? Скосив глаза на Таонгу, Замиль поняла, что та тоже почувствовала что-то неладное, её и без того большие глаза были сейчас как будто на пол-лица. Она прижалась к стеклу в безнадёжной попытке показаться незаметной. Замиль хотела окликнуть её, просто чтобы почувствовать себя увереннее, но не решалась подать голос. Внезапно ей показалось, что она одна в полной врагов комнате, и сейчас все пальцы укажут на неё. Сердце подпрыгнуло и заколотилось, Замиль сжала зубы, подавляя желание отчаянно рвануться к дверям, хоть бы и по головам остальных, и выскочить из автобуса, как из ловушки, на полном ходу.
– Ты что, Замиль? – услышала она сбоку шёпот Джайды. – Тебе плохо? Здесь душно.
«Ещё выкрикни моё имя, дура!» – яростно подумала Замиль и резко наступила той на ногу. Джайда тихо охнула и, видимо, что-то поняв, замолчала. Автобус подъезжал в район старой Мадины.
Часть пассажиров вышла на первой остановке у крепости Рибат на углу, на площадке стало чуть свободнее, и Замиль смогла приблизиться к Таонге.
– Ты видела? Слышала? – прошептала она. – Неужели это орденские братья? Зачем они сюда едут и…
– Ш-ш-ш-ш, – Таонга резко оборвала её, – на следующей выходим и сразу за мной. И Джайду держи. Не отставайте.
Замиль до этого видела район Рибата только мельком. Сейчас, вывалившись наконец из автобуса, где, к величайшему её облегчению, никто не обратил на них внимания, она невольно начала оглядываться по сторонам с тревожным любопытством.