Там, где дует сирокко

– Всё будет хорошо, – повторил он ей и вдруг по какому-то секундному порыву добавил: – Подойди ко мне!

Таонга подошла, он протянул ей левую руку, неловко пытаясь подняться, она поддержала его, и их лица оказались совсем рядом. Чуть приподнявшись, Салах прижался губами к губам Таонги в коротком поцелуе, потом откинулся назад.

– Всё будет хорошо, – в третий раз повторил он ей, – ты же умница. Но всё равно, береги себя.

Она кивнула, выглядя теперь больше сосредоточенной, чем испуганной.

– Спишись с Замиль, – добавил Ситифан, – она всё-таки с нами. Положись на неё, она девка горячая, но толковая. Береги Джайду. И сама будь осторожна.

Когда Таонга вышла, Салах посмотрел на Ситифана и криво усмехнулся ему.

– Ну и дожились мы, еа-ражуль[1], правда? Оба поломанные, я вон пойти отлить сам не могу. Баб вместо себя посылаем дела решать.

Тот не возвратил ему усмешку, всё так же сидя на кровати и барабаня пальцами по тумбочке.

– Мы поплывём сначала в Танжер, думаю, – продолжил Салах, – если я не помру в дороге, а доктор сказал, что раны могут разойтись, то там закупимся всем необходимым и подумаем, как выбираться из этой передряги.

– А что будет с Марсалой? – спросил его Ситифан угрюмо. – Я вчера немного поговорил со знакомыми. Они боятся. Войны. Нового Газавата. Того, что потеряют даже то немногое, что у них осталось. На стенах домов ночью появляются надписи «смерть неверным» и прочее дерьмо. В Алькамо подожгли церковь. На закупщиков рыбы давят, чтоб не покупали рыбу у наших. Всё как по сигналу, ведь ещё пару месяцев назад было спокойно. Как будто кто-то всем этим руководит.

– Не «как будто», – Салах, кое-как устроившийся на кровати так, чтобы раны болели наименее, теперь старался не шевелиться. – Руководят, конечно. Это всё запустили шейхи из Мадины. Мы видели это по тому, что скопировала Замиль. Переписка и прочее. Они хотят беспорядков, фитна, на Острове. Чтобы добиться военного положения и стать единственной властью. Расстроили торговлю, пассажирские перевозки. А здесь этим многие недовольны – например, тот хлыщ, что назвался Амином, и его богатенькие друзья. Мы снабдим их всем, что у нас есть, а дальше уже зависит не от нас.

– В том-то и дело, что зависит не от нас, – Ситифан смотрел на него всё так же угрюмо, – а я такое очень не люблю. Знаешь, как это – чувствовать себя грёбаным муравьём?

– Знаю, – коротко сказал Салах, и оба умолкли.

Ожидание тянулось тягостно – секунды падали каплями арганового масла, складывались в минуты. Прошло полчаса, потом час. Ситифан тяжело поднялся и проковылял из кубрика, оставив открытой дверь – из неё пахнуло портовым гомоном, запахом моря и машинного масла. Всё тяжелее становилось просто лежать, ничего не делая, но каждая попытка пошевелиться отдавалась болью, и Салах с отвращением чувствовал, что ему надо бы помочиться, а значит, придётся просить Ситифана принести ему купленное в больнице судно – едва ли он сейчас добредёт сам до маленького клозета в конце катера и всё там сделает сам. Так это просто помочиться, а что будет, когда…

Ситифан появился в дверях, всё такой же мрачный, как и был, схватившись рукой за кольцо, прикреплённое над дверью, одним прыжком опустился на койку и с болезненной гримасой вытянул повреждённую ногу. На тумбочке рядом с кроватью по-прежнему лежал его наладонник. Ладно, делать нечего.

Раздался негромкий звук, как удар колокола. Салах вздрогнул, но тут же сообразил, что это знак входящего сообщения. Он приподнялся на подушке, не обращая внимания на боль под лопаткой и в плече, и увидел, что Ситифан тоже резко выпрямился и здоровой рукой нервно хлопает по экрану наладонника, видимо, пытаясь снять защиту.

«Хороша же у нас команда, двое калек, – мелькнуло у него в голове. – Если б «хори» хотели нас убить здесь, могли бы слать пятнадцатилетнего пацана, справился бы с обоими».

Ситифан между тем смог-таки разблокировать наладонник и наклонился, чтобы прочитать сообщение, но в этот миг воздух прорезал звук гудка, и старый рыбак выругался сквозь зубы по-итальянски. Ударив по экрану указательным пальцем, он, видимо, смог как-то переключить устройство на громкую связь, потому что в ту же секунду каюту заполнил шум: сливающиеся воедино выкрики, звуки работающего двигателя и в следующую секунду панический голос Замиль.

– Это ловушка, Стефано! Здесь толпа… – тут её голос пресёкся, заглушённый каким-то шумом, – они убьют нас!

– Замиль! – они выкрикнули одновременно, опять послышался какой-то треск, удар, потом далёкий звук выстрела.

– Где вы? – выкрикнул Салах. – Что у вас происходит?

– Мы недалеко от Рибата! – опять зазвучал задыхающийся голос Замиль. – Здесь целая толпа, знаки Ордена Верных! Они ищут нас!

– Бегите оттуда в людное место, хватайте любое такси и в порт! – Салах кричал, понимая, что советы его звучат глупо, а девушка, вероятнее всего, даже не сможет их разобрать.

– Их здесь много! – в голосе Замиль звучал ужас. – Салах, они убьют нас тут, они…