Талтос

— Да, ты должен это сделать, и при этом быть предельно откровенным с ними. Иначе ты не сможешь вернуться домой.

Юрий посмотрел на Роуан, потом на Майкла. Они подошли ближе, по обе стороны от него. Юрий почувствовал, как Роуан поцеловала его, коснулась ладонью его лица. Почувствовал пальцы Майкла на своей руке.

Он ничего не сказал. Не мог. У него больше не было слов. Возможно, у него не было больше и слез.

Но радость, охватившая его, была так ему незнакома и была так прекрасна, что Юрию захотелось дать им понять это. Орден приедет за ним. С чудовищным предательством покончено. Они придут, его братья и сестры, и он сможет выложить им всю правду об ужасах и тайнах, которые видел.

Юрий не поднял головы, когда они ушли. Он слышал, как они спускались по лестнице. Слышал далекий стук закрывшейся входной двери. И услышал тихие голоса внизу.

Он медленно поднялся на ноги. Подошел к лестнице.

В стороне от освещенного круга, в тени, Тесса стояла, как некое огромное молодое дерево, сжав ладони, кивая в ответ на то, что говорила ей Роуан — так тихо, что слов было не разобрать. Роуан поцеловала Тессу на прощание и быстро направилась к лестнице.

— До свидания, Юрий, — мягко произнесла она, проходя мимо него, и положила ладонь на перила лестницы. — Юрий, расскажи им все. Убедись, что с делом Мэйфейров покончено, как тому и следует быть.

— Все рассказать? — спросил Юрий.

— А почему нет? — со странной улыбкой откликнулась Роуан.

И исчезла.

Юрий посмотрел на Тессу. На несколько мгновений он просто забыл о ней. А Тесса, наверное, была бы несчастна, увидев Стюарта. Боже, как ему не дать ей подняться наверх?

Но Тесса уже села к ткацкому станку, к раме, на которой был натянут гобелен, — возможно, это был гобелен. Она снова работала, чуть слышно напевая.

Юрий подошел поближе, боясь потревожить ее.

— Я знаю, — заговорила она, поднимая голову и глядя на него с легкой и ясной улыбкой на круглом сияющем лице. — Стюарт умер и, наверное, отправился на небо.

— Она тебе сказала?

— Да, сказала.

Юрий посмотрел в окно. Он не знал, что на самом деле увидел в темноте. Был ли это блеск воды озера? Он не мог бы сказать.

Но потом он совершенно отчетливо увидел свет удалявшихся автомобильных фар. Свет мелькнул перед темной массой леса, и машина исчезла.

На мгновение Юрий ощутил себя брошенным и чудовищно беззащитным. Но они должны были позвонить в Обитель и, конечно же, позвонят. Может быть, уже взялись за телефон. В таком случае нельзя будет проследить звонок, ведь он шел не из башни, и невозможно будет связать тех, кто был здесь, с теми, с кем должны будут уйти Юрий и эта женщина.

Юрий вдруг почувствовал огромную усталость. Где-нибудь здесь есть кровать? Он хотел спросить, но передумал и просто стоял, глядя на Тессу и ее работу, прислушиваясь к ее голосу. А она снова улыбнулась ему.

— Я знала, что так будет, — сказала она. — Я это знала каждый раз, когда смотрела на него. Так всегда бывает с вашим видом. Рано или поздно вы все становитесь слабыми, маленькими и умираете. Мне понадобилось много лет, чтобы понять: никто этого не избежит. А Стюарт, бедняга, он был так слаб. Я знала, что смерть может прийти за ним в любой момент.

Юрий промолчал. Он чувствовал огромное отвращение к этому существу, такое сильное, что ему приходилось прилагать все силы, чтобы не показать это, чтобы она не ощутила холода, чтобы ей не стало больно. Он мельком подумал о своей Моне, увидел ее, пылающую жизнью, душистую, теплую и постоянно удивляющую… И попытался угадать, видят ли Талтосы людей вот так? Или для них люди более примитивные существа? Более дикие? Может, люди для них просто грубые животные, может быть обладающие неким переменчивым и опасным обаянием? Как, например, львы или тигры для людей…

Мона. Мысленно Юрий сжал в ладони прядь ее волос. Он увидел, как она поворачивается, чтобы посмотреть на него, увидел ее зеленые глаза, смеющиеся губы, услышал стремительную речь, звучавшую с милой американской вульгарностью и очарованием…

И вдруг отчетливо понял, что никогда больше не увидит Мону.

Он знал, что означало для нее окружение семьи, собственный клан. Это неизбежно должно было захватить ее и ее любовь.

— Давай не пойдем наверх, — заговорила Тесса доверительным шепотом. — Давай позволим Стюарту быть мертвым. Это ведь правильно, как ты думаешь? После того как они умирают, вряд ли для них важно, что мы делаем.

Юрий медленно кивнул и снова посмотрел в окно, в царящую за ним таинственную ночь.

Глава 20

Она стояла в темной кухне, чувствуя себя восхитительно наполненной. Все молоко было выпито, до последней капли, съеден и сливочный сыр, и деревенский сыр, и масло тоже. В таких случаях говорят «подчистую». Упс, кое-что забыто… тонкие ломтики желтого плавленого сыра, а ну-ка, подайте мне то, что в вас прячется. Ух, ух… Мона сжевала их разом. Спасибо.

— Знаешь, милая, если ты вдруг окажешься идиоткой… — сказала она.

«Такое просто невозможно, мама, ведь я — ты, и я — Майкл. А если уж по-настоящему, то я — все, кто говорил с тобой с самого начала, и я — Мэри-Джейн».