Талтос

Мона расхохоталась, в одиночестве, в темной кухне, прислонившись к холодильнику. А как насчет мороженого? Черт, она чуть не забыла о нем!

— Ну, милая, берем сколько сможем, — заявила она. — Больше не бывает. И я совершенно уверена, что ты не пропустишь ни крошки…

Голландское ванильное! Пинты! Целые пинты!

— Мона Мэйфейр!

Кто это ее позвал? Эухения? Не хочется с ней разговаривать. Не хочется, чтобы она беспокоила меня или Мэри-Джейн.

Мэри-Джейн все еще сидела в библиотеке над бумагами, которые она стащила из письменного стола Майкла. Или это был стол Роуан? Не важно. Это были разнообразные медицинские документы, деловые бумаги и те, что относились к случившемуся всего три недели назад. Мэри-Джейн, едва получив доступ к разным файлам и папкам, оказалась ненасытной. История семьи стала ее, так сказать, мороженым.

— Ну а теперь вопрос в том, поделимся ли мы с Мэри-Джейн вот этим мороженым, как положено сестрам, или мы его сами сожрем?

«Сожрем».

Пора было рассказать Мэри-Джейн! Время пришло. Когда Мона проходила мимо двери библиотеки всего несколько минут назад, совершая последний набег на кухню, Мэри-Джейн что-то бормотала насчет тех мертвых докторов, помоги им бог, доктора Ларкина и второго, из Калифорнии, и о химическом исследовании умерших женщин. Главным тут было то, чтобы вернуть все бумаги на прежние места, чтобы ни Роуан, ни Майкл не встревожились без необходимости. В конце концов, все ведь было сложено не как попало, а в определенном порядке. Но на Мэри-Джейн Мона могла полностью положиться!

— Мона Мэйфейр!

Да, ее звала Эухения, вот досада!

— Мона Мэйфейр, звонит Роуан Мэйфейр, из Лондона!

Чтоб тебе, чтоб тебе… Все, что сейчас было нужно Моне, так это большая ложка для мороженого, пусть даже она одним махом прикончила бы всю пинту. В холодильнике было еще.

Эй, а чьи это маленькие ножки протопали в темноте, кто это пробежал через столовую? Морриган цокала язычком в такт топанью.

— Эй, да это же моя любимая кузина, Мэри-Джейн Мэйфейр!

— Тсс! — Мэри-Джейн прижала палец к губам. — Она ищет тебя. Роуан звонит. Роуан хочет поговорить с тобой. Она велела тебя разбудить.

— Сними трубку в библиотеке и поговори сама. Я не могу рисковать и говорить с ней. Ты ее одурачишь. Скажи, что у нас все в порядке, что я в ванной или еще где-нибудь, расспроси обо всех. Ну, как там Юрий и Майкл и все ли у нее самой хорошо.

— Понятно.

Мэри-Джейн умчалась на крошечных ножках, топая по полу.

Мона выскребла остатки мороженого из первой банки и бросила ее в раковину. «Что за беспорядок в кухне! Я ведь всю жизнь была такой аккуратной, а теперь гляньте-ка, как меня развратили деньги!» Мона сорвала крышку со следующей банки мороженого.

Снова затопали волшебные ножки. Мэри-Джейн, ворвавшись в кладовую, крутанулась у входа, — кукурузно-желтые волосы, длинные стройные загорелые ноги, тончайшая талия и белая кружевная юбка, раздувшаяся, как колокол…

— Мона! — шепотом позвала она.

— Да! — шепнула в ответ Мона.

Какого черта… Она сунула в рот очередную огромную ложку мороженого.

— Да, только Роуан сказала, что у нее для нас срочные новости, — сообщила Мэри-Джейн, явно благоговея перед важностью послания. — Что она нам все расскажет, когда увидимся, но что прямо сейчас она должна еще кое-что сделать. То же касается Майкла. С Юрием все в порядке.

— Ты прекрасно справилась. А что насчет охранников снаружи?

— Она сказала, пусть пока стоят, ничего не надо менять. Сказала, что уже позвонила Райену и все объяснила. Сказала, что тебе лучше сидеть дома, отдыхать и делать то, что велит доктор.

— Практичная женщина, умная женщина. Хм…

Вот и вторая упаковка опустела. Хватит — значит хватит. Мона содрогнулась с головы до ног. Как хо-о-олодно! Но почему нельзя прогнать охранников?

Мэри-Джейн потянулась к Моне, потерла ее руки.

— Ты в порядке, дорогая?

Взгляд Мэри-Джейн упал на живот Моны, и ее лицо тут же побледнело от испуга. Она опустила правую руку, желая коснуться этого живота, но не решилась.

— Послушай, пора уже все тебе рассказать, — заговорила Мона. — И предоставить тебе выбор прямо сейчас. Я собиралась подвести тебя шаг за шагом, но это нечестно, да и необходимости нет. Я могу делать то, что должна делать, даже если ты не хочешь мне помочь, а может быть, тебе лучше и не помогать. Или мы пойдем сейчас, и ты мне поможешь, или я пойду одна.

— Пойдешь куда?

— Дело вот в чем. Мы выйдем из дома, прямо сейчас. Плевать на охранников. Ты же водишь машину?

Она проскочила мимо Мэри-Джейн в сквозную кладовку. И открыла ящик с ключами. Нашла ключи с биркой «линкольн». Лимузин ведь «линкольн», так? Когда Райен купил ей эту машину, он сказал, что Мона никогда не сядет в лимузин, который не будет черным и не будет «линкольном». Так что наверняка это те самые ключи! Майкл забрал ключи от своей машины и от «мерседеса» Роуан, но эти-то здесь, где их и должен был оставить Клем.

— Ну конечно, я вожу машину, — сказала Мэри-Джейн, — но о чьей машине мы говорим?

— О моей. О лимузине. Только мы не возьмем с собой шофера. Готова? Понадеемся на то, что водитель крепко спит у себя. Так, что нам нужно?