…Так навсегда!

Кассета марки «МК-60»

– …Не-не-не, – и Олег Юрьевич решительно покрутил головой. – Не, ну ты что. Отмотай еще раз, как там?

Я послушно отмотал и снова нажал пуск. «Это был воскресный день, но мусора не отдыхают…» – весело раздалось из магнитофона.

– Ну вот видишь, – развел мой друг руками. – А дальше что?

Дальше было еще хлеще. «Денег нет ни хера, да и быть не может. Сколько лет воровал, сколько лет скитался…»

– Тут вообще с матом… Как это могут разрешить, сам подумай. Да никак! Так всегда и будет запрещенный…

– Ну «хер»-то вроде не совсем как матом, – робко проявил я свои лингвистические познания, вспоминая прочитанную нам однажды вожатым Мишей-Мисхутдином лекцию на злободневную тему: «Да, слюш, настаящ мужык мат знает когда, при дэтях при бабах нэльза нэт, никогда, так можн, тока знат нада, панимаш…»

– Ну а как не мат? А что тогда? – разрушил Олег Юрьевич мою хрупкую иллюзию. – Про «мусора» еще ладно, ну куда ни шло… А это – не. Никто не разрешит…

– Да я лично по радио слышал один раз!

– Ну, значит, посадили того, кто поставил!

Нет, конечно, я и сам все понимал. Про «мусоров» – ну да, еще куда ни шло. Они, в конце-то концов, и сами себя так иногда называли, ну, верному ли питомцу гнезда «Дзержинцева» не знать об этом. Характерно, что в издревнем противостоянии с «Бугорком» «мусорами» считались как раз мы (что, если разобраться, не вполне справедливо и куда как более применимо к «бугоркам», хотя не суть. – Прим. авт. ) Да и песенка была чудо как хороша. Настолько, что, когда Дмитрий Владимирович Серпорезюк во время выездного пикника предложил поучаствовать в самодеятельности и младшей возрастной группе, я, зажмурив глаза от страха, спросил:

– А Высоцкого можно?

– Можно, а почему же и нет?!! Знаешь? Только чтоб всю песню целиком…

«Целиком…» Да я целиком знал часов на пять, если быстро пробормотать.

В общем, судорожно изобразил, как умел. И ничего, никто не съел, хоть и «мусора». Кошелев прямо с ходу подобрал и подыграл. И даже после любезно предложил освоить под своим чутким руководством классические «три аккорда». Быстро, правда, вслед за Петром Михайловичем констатировав полное отсутствие у реципиента самых минимальных данных к предмету. А жалко.

Нет, правда – жаль прямо до слез! Ну почему вот так, вот прям ни слуха, ни даже голоса – ну вот вообще! Ладно слух, но вот голос-то хотя бы – и вот вроде даже появился вожделенный мужественный хрип, а-а-а, ну вот почти похоже… но коклюш прошел, и хрип исчез. Опять не везет. Может, самому попробовать так сочинить, это-то можно, тут слух не нужен… так, ну вот так, чтобы… а как? Ну вот так, чтоб и смешно, и грустно, и прямо до разрыва глотки и сердечной мышцы… так… словами все равно не передать. Но попробовать-то можно…