Так берегись

– Я ужасно волнуюсь. Никогда раньше не беспокоилась из-за такой ерунды, не боялась обмануть ожидания, кому-нибудь не понравиться, разочаровать. Мне на всех было плевать. А из-за тебя я очень волнуюсь сейчас. Ты извини, я нарочно сказала, что ты не особо великий маг. Это неправда. Ты великий. Даже не представляю, как много силы надо, чтобы воскресить мёртвого – хотя бы наполовину, как ты меня. И оставить мне этот чудесный поезд, чтобы не болталась в полной пустоте между жизнью и смертью. И сделать так, чтобы мои миры можно было хотя бы увидеть издалека. Ты и правда самый великий маг во Вселенной! Я просто хотела тебя обидеть, чтобы ты понял, как сильно обидел меня. У меня же тоже ужасный характер. Может, даже хуже, чем у тебя. Но при этом я тебе верю. А ты мне – нет. Считаешь какой-то страшной злодейкой. А я – хорошая. Лучше всех.

Её голос дрожал, с каждым словом всё больше, как будто она вот-вот расплачется. Но тут поезд начал тормозить, Агата отлипла от моего плеча, посмотрела в окно и вдруг запрыгала, как ребёнок, восторженно вереща:

– Получилось! Вышло по-моему! Я так боялась, что поезд меня не послушается! А мы уже подъезжаем! Ура!

– Куда мы подъезжаем?

– К Авушаройе. Это столица Сомбайи, страны, где живут близнецы – помнишь? Конечно, ты помнишь, мы несколько раз проезжали мимо Сомбайи, и я тебе рассказывала о близнецах. Вообще-то я больше всего люблю Уэрр-Круашат и Эль-Ютокан, но начинать надо с чего-то попроще, чтобы если не сразу получится, сердце не рвать…

– Начинать? – переспросил я, всё ещё не понимая.

– Начинать! – торжествующе подтвердила Агата. – Пошли!

Когда мы вышли в тамбур, поезд уже стоял – я глазам своим не поверил – на станции. То есть не в чистом поле, а у перрона, освещённого неяркими зеленоватыми фонарями и завешенного какими-то указателями на непонятном мне языке. Вдали виднелся светящийся киоск с цветами и, возможно, чем-то ещё. У киоска стояли люди, или существа, похожие на людей, с такого расстояния толком не разглядишь, но силуэты у них были вполне человеческие – голова, две ноги, две руки.

Агата всем телом навалилась на дверь, та распахнулась. Пока я ошеломлённо разглядывал тёмные блестящие плитки, которыми был вымощен перрон, фонари с указателями, киоск вдалеке и толкущихся возле него покупателей, Агата выскочила наружу и протянула мне руку:

– Давай сюда! Не бойся, поезд без нас не уедет. То есть без тебя он как раз распрекрасно уехал бы, но без меня – точно нет.

Я спрыгнул на перрон, как когда-то нырял на спор с большой высоты – с напускным хладнокровием, отчаянным усилием воли и готовностью ко всему, включая мгновенную гибель. Сам не знаю, каких ощущений я ожидал. Но они оказались настолько обычными, насколько это вообще возможно. Твёрдая земля под ногами, свежий ветер, горький запах паровозного дыма и сладкий – каких-то цветов. Подняв голову, я увидел цветущее на краю перрона дерево, листьями похожее на акацию, но цветы у него были крупные, как у магнолии, то ли фосфоресцирующие в темноте, то ли просто отражающие фонарный свет.

– Цветы зеркальные, – подтвердила Агата. Подпрыгнула и ловко сорвала цветок. Протянула мне, сказала: – На память. Как доказательство. А то ведь потом не поверишь, что вокзал Авушаройя-Пассажирская был настоящий. А он настоящий! Платформа, фонари, дерево и киоск. И даже люди самые настоящие. Не как мои вымышленные друзья, а… в том-то и дело, что я сама не знаю, какие! Может быть, даже скучные дураки. А может, весёлые, добрые. А может, кто-то из них математический гений. Или маньяк… хотя в Сомбайи не бывает маньяков. Даже по-настоящему злых не бывает. Люди, у которых есть близнецы, по идее, должны быть хорошие. Я так думаю. Но, если честно, точно не знаю. Представляешь? Эти люди настолько живые и настоящие, что я не знаю, какие они! Но к ним мы сейчас не пойдём, не станем знакомиться и разговаривать. И не будем ничего покупать. Цветок с собой заберём, и хватит. Надо быть осторожными, чтобы раньше времени не потревожить эту реальность. Она ещё совсем хрупкая, зыбкая, неопределённая. Но уже есть. Ты понимаешь? Ты вообще понимаешь?! – и посмотрев на меня, звонко расхохоталась: – Не понимаешь! Ещё бы! Такое постепенно доходит. Ладно, залезай обратно в вагон.

Она поднялась вслед за мной, закрыла дверь тамбура. Паровоз загудел, поезд дёрнулся и поехал, потихоньку набирая ход.

– Это только начало, – сказала Агата. – Самое-самое. Но рано или поздно всё на моём маршруте станет такое же настоящее. Всё оживёт. Передай своему другу, что бы с ним ни случилось, даже если навсегда утратит свои магические способности, с горя сопьётся, окажется под мостом, или станет скучным отцом семейства с кучей сопливых детишек и вечными стопками неоплаченных счетов, он может быть уверен, что прожил свою жизнь не зря. Его сила истратилась на самое великое дело, какое только может быть. На создание нового мира. Настоящей реальности, населённой живыми людьми!