Так берегись

– Мне тоже, – согласился Шурф. – Но это, к сожалению, вполне неизбежно. Я сам никогда не создавал даже самых простых наваждений, поэтому соответствующего опыта у меня нет. Но я довольно много об этом читал, особенно в последнее время, в надежде отыскать информацию, которая будет тебе полезна. И как я понял, между создателем и его созданием всегда устанавливается особого рода связь. Проявляется она по-разному, но существует вполне объективно, игнорировать этот факт нельзя. Так что совершенно естественно, что на тебя влияют желания мёртвой леди. Однако тебе следует понимать, что она – не посторонняя ведьма, по злому умыслу подчинившая твою волю, а, в каком-то смысле, просто твоё продолжение. Ты же не возмущаешься, когда на твоё поведение влияет боль в твоей собственной руке, или ноге…

– Ещё как возмущаюсь! А то сам не помнишь, как я себя веду, если что-то болит.

– Да, правда, – Шурф едва заметно улыбнулся. – Я был потрясён, когда впервые услышал, как ты совершенно всерьёз ругаешься со своей ушибленной ногой, как с посторонним, недружелюбно настроенным, но вполне поддающимся перевоспитанию существом.

– И заметь, это помогает почти не хуже, чем целительская магия. Очень удобно. Всё-таки в критических ситуациях мне проще ругаться, чем колдовать. Но эта мёртвая леди из поезда не моя нога, вот в чём проблема. Она – отдельный, самостоятельный человек. Может быть, согласно каким-то теориям, она и правда считается моим продолжением. Но на практике, всё-таки нет. Впрочем, ладно. Я придумал, что с этим делать.

– С чем именно делать, и что?

– С её и моей волей. Я решил составить расписание визитов в зачарованный поезд и, вне зависимости от сиюминутных желаний, настроения и других обстоятельств, его придерживаться. Честно говоря, мне пока вообще неохота туда возвращаться. Ну или это леди так сильно не хочет меня видеть, а я опять поддался её влиянию. Но всё равно даже сейчас понимаю, что нельзя больше надолго её бросать.

– Идея составить расписание и неукоснительно ему следовать – первое, что пришло в голову мне самому, – согласился мой друг. – Очень удачно, что не надо тебя убеждать. Обычно ты подобным идеям яростно сопротивляешься. А тут, хвала магистрам, додумался сам.

– Рано или поздно это должно было случиться, – вздохнул я. – Очень уж много времени я провожу с тобой! Занудство заразно. Я долго держался, но всякой стойкости есть предел. И вот ужасное превращение меня в человека, живущего по расписанию, началось.

– Надеюсь, ты шутишь? – осторожно поинтересовался сэр Шурф. – Потому что если всё-таки нет, имей в виду, что идея рассматривать черты человеческого характера, располагающие к подражанию, как заразные заболевания – ложная. Глава Королевских знахарей Хоттийской династии леди Лура Шайон в своё время предельно убедительно её опровергла.

– Ясно. Значит, знахари мне не помогут, – ухмыльнулся я.

– Не помогут, – подтвердил он. – Оставь надежду. А идея правда удачная – в первую очередь потому, что придерживаясь заранее составленного расписания визитов, ты будешь уверен, что поступаешь по своей воле. И перестанешь наконец враждовать с этой чудесной женщиной. Ей и так с тобой нелегко.

Я изумлённо уставился на своего друга. Какой вурдалак его укусил? Это меня надо защищать от хищного неуправляемого наваждения! А не наоборот.

– Ты знаешь, что я достаточно стойкий и уравновешенный человек, – сказал Шурф. – Специально обученный обуздывать свои чувства и до известного предела ими управлять. К тому же считаю знакомство с тобой лучшим из всего, что в моей жизни случилось. Но окажись я на месте этой мёртвой женщины-наваждения, то есть в такой же полной зависимости от тебя и твоих настроений, довольно быстро сошёл бы с ума. Честное слово, сэр Макс, ты отличный, но только при условии, что ты – не источник жизни, от которого всё зависит. И не единственный человек во Вселенной, с которым можно встречаться и говорить. Впрочем, дело даже не в твоих личных качествах. Сделайся я для кого-то источником жизни, это стало бы ещё худшей катастрофой. С подобной ролью вообще никто хорошо не справится. Не может один человек заменить другому жизнь, судьбу и весь мир. Мы этого просто не умеем; мы вообще не для этого родились.

– Да, – кивнул я. – Тоже об этом всё время думаю. Жалко её ужасно. Влипла она со мной. Но я-то сам тоже влип.