Тайный заговор Каина

В коридоре, ведущем к уборным актеров, гуляли страшные сквозняки и было очень холодно. Дом был построен задолго до войны и к ее началу был уже довольно ветхим. Я никак не мог понять, как вообще уцелело это грязное, шаткое здание после бомбежки. На сегодняшний день никакой ремонт и переделки не могли уже спасти положение. Однако эта рухлядь была расположена в очень удобном месте, что всегда немаловажно для ночного клуба или казино. Мой компаньон ни за что не согласился бы переехать в другое здание. А уж Борис Мински разбирался в этом досконально. Я уже собрался постучать в дверь уборной Ванессы, как вдруг услышал голос изнутри. Я прислушался.

— Откровенно говоря, мадам, мне крайне неприятно говорить вам об этом столько раз. Это просто невероятно, но я влюбилась! — Ванесса говорила высоким голосом.

Мы, однако, неплохо натаскали ее, и свою роль она играла превосходно.

— Влюбилась! — глухо сказала Петра Шальке. — В этого грека. Да, где же этот грек?

— В Париже, как вам известно.

— А ты здесь, и он ни разу не приезжал сюда? — В голосе Петры звучали недоверие и едва уловимое презрение.

— Он не может приехать. Он должен…

— Что может быть важнее любви?! Если бы он действительно тебя любил, крошка, он был бы здесь, а не в Париже!

— Он действительно любит меня, — услышал я дрожащий голос Ванессы.

«Бедная Ванесса», — подумал я. Этот грек Панос Митсотакис действительно существовал и действительно находился в Париже, но никогда не приезжал во Франкфурт. Ванесса была бы очень счастлива, если бы он действительно полюбил ее. Когда-то он поспособствовал нашему знакомству с Ванессой. Бедная Ванесса. Даже если Панос не любит ее, она все равно будет утверждать обратное, но только в его отсутствие. Это обычно помогало избавиться от слишком надоедливых поклонников.

«Любовь по-прежнему будоражит души людей, — думал я, — даже если она существует лишь в чьем-то воображении».

Казалось, никакие слова не доходили до сознания Петры Шальке.

— Вот так грек! — с презрением сказала она. — Этот чудесный грек ни разу не был здесь. Какой удивительный и прекрасный человек! Не говори мне больше о мужчинах. Что мужчина может реально сделать для девушки?

— Он может полюбить ее, быть с ней нежным и ласковым, сделать ее счастливой, наконец, — сказала Ванесса дрожащим голосом.

— Я могу сделать все это гораздо лучше! Я могу быть гораздо ласковее и любить намного сильнее, чем любой мужчина! — горячо возразила Петра.

Я стал замерзать в коридоре и принялся разминаться, чтобы согреться, но упорно продолжал слушать.

Петра Шальке владела одним из самых крупных пивных заводов в Германии. Она унаследовала его в 1960 году от «подруги», с которой провела много лет. Эта фрау была очень богата и погибла самым нелепым образом. Имея первоклассного пилота, она предпочитала сама управлять своим самолетом. Но однажды, идя по аэродрому, она поскользнулась на ровном месте, ударилась затылком о взлетную полосу и спустя два дня скончалась. Согласно завещанию Петра Шальке стала единственной наследницей. Родственников у крутой фрау не было, а значит, и не было проблем. Петра унаследовала завод и огромное поместье, помимо целой кучи наличных денег, персонального самолета с пилотом, всевозможных драгоценностей, мехов и морской яхты в придачу. Сначала Петра растерялась и даже немного испугалась неожиданно привалившего ей богатства. Несколько месяцев она сидела тихо, как мышь, не высовывала из дома носа. Затем стала изредка появляться в кругу своих «подружек», а через год все страхи и опасения были забыты, сомнения отброшены, и Петра вернулась к привычному образу жизни.

В течение шести лет наследница-лесбиянка наслаждалась роскошной жизнью и часто выезжала за границу с своими «подругами». Все коммерческие дела велись через управляющих. С недавних пор Петра познакомилась с Ванессой и по уши влюбилась.

— Мадам, — жалобно простонала Ванесса, которой мы посоветовали быть как можно вежливее с нашей состоятельной клиенткой, и она старалась изо всех сил, но иногда срывалась и просто панически боялась даже голоса Петры. Видимо, события в Рамбуйе не прошли для Ванессы бесследно. — Я вам верю, мне крайне неприятно отказывать вам, ибо мне нужна не только нежность, но еще и то, чего нет у женщин.

— У меня есть и это! — не моргнув и глазом, ответила лесбиянка.

Ванесса утратила дар речи от смущения.

— У вас есть… — только и могла вымолвить она, покраснев, возможно, впервые в жизни.

— Полный набор, деточка! Ты еще не знаешь, что такое любовь настоящей женщины! Как ты прекрасна в своей невинности!

От немого изумления у Ванессы отвисла нижняя челюсть, перехватило дыхание, и она, громко глотнув открытым ртом воздух, в изумлении выкатила на Петру свои огромные голубые глаза. Даже такая многоопытная шлюха, как Ванесса, в сравнении с этим чудовищем по имени Петра Шальке выглядела сущим воплощением невинности.

Петра пришла в крайнюю степень возбуждения: