Тайный заговор Каина

— Ричи, мы довольно долгое время знаем друг друга. Ты… ты нравишься мне. Будь благоразумен. Я уверен — ты не в одной компании с ними. Нет. Несомненно, ты что-то задумал. Остановись и трезво оцени обстановку. Ведь ты ничего не сможешь сделать один. Переходи на мою сторону.

— А я не на другой стороне.

— Да, я надеюсь, что ты не в их компании. Я очень надеюсь на это, Ричи!

— Мне просто очень жаль, что наши дружеские отношения испортились, но я ничего не могу сделать. Ты забываешь, что именно я вывел вас на Делакорте.

— Я этого не забываю, — тихо ответил Парадин. — Это единственное, что я постоянно помню. Ты действовал настойчиво, последовательно и очень смело. Ведь у нас не было абсолютно никакого компромата на Делакорте. Я все помню, Ричи. Тебе удалось переубедить даже Мински, а уж ему-то совсем ни к чему было впутываться в эту историю, подвергая такому риску себя, свою больную жену и свое прибыльное дело. Конечно, разоблачение Делакорте — целиком твоя заслуга. Но в настоящий момент это обстоятельство может свидетельствовать как за, так и против тебя. Тебя можно было бы обвинить в соучастии при попытке освободить Делакорте, представив это, как стремление реабилитировать себя.

— Ты все еще веришь, что это произойдет?

— Я уверен в этом сейчас даже больше, чем когда-либо.

Я вспылил:

— Хватит об этом. Ты можешь меня упрекнуть, что я хоть что-нибудь, пусть даже мелочь, сделал не так?

— Нет, ни в коем случае.

— Тогда я прошу тебя оставить меня в покое! И еще! Мне до смерти надоел этот ваш соглядатай, назойливый, любопытный, вечно сующий свой нос в мои дела! Я имею в виду Ольсена! Я больше не хочу, чтобы за мной наблюдали! Мне это надоело!

— Ты должен предоставить мне решать, нужно тебя охранять или нет!

— В таком случае, я могу идти?

— Можешь идти, — пренебрежительно сказал Парадин, поворачиваясь ко мне спиной.

Я вышел, думая о том, что Парадин чувствует сейчас именно то, на что рассчитывали Гейер со своим начальством.

Остаток понедельника я провел в отеле, записывая для Вернера свою исповедь во всех подробностях. Ночью я отдал ему последние четыре из десяти кассет, а также диктофон и голубую сумку. Он бегло проверил ленты и остался доволен.

— Итак, ты уезжаешь завтра. Вместе с Лилиан. Удачи тебе. Но мне просто интересно, что же ты надумал, чтобы сбить меня с толку в самый последний момент?

— Если ты не пришлешь свои рукописи в «Стрип-клуб» в половине одиннадцатого в четверг, то очень быстро об этом узнаешь.

— Ты же знаешь, что я хотел сказать на самом деле, — засмеялся мой брат. — Даже если ты что-то там придумал, у тебя все равно ничего не выйдет, Ричи, последнее слово останется за мной.

— Если ты оставишь меня в покое, то и я оставлю тебя в покое, — грубо отрезал я.

— Очень остроумно с твоей стороны, братишка. Но ты не ровня не только тем парням, но даже мне, коли на то пошло. Если ты будешь вести себя спокойно — все будет хорошо. Но я, конечно же, не собираюсь учить тебя, что тебе делать. Ты давно вынашиваешь свой план и твердо решил осуществить задуманное. Мне неизвестно, в чем он заключается, но в любом случае тебя ожидает провал. Ты еще не раз вспомнишь мои слова, братишка.

Я бросил на Вернера разъяренный взгляд.

— В гневе ты просто ужасен, — ядовито рассмеялся Вернер. — Ты так агрессивен, что я временами просто опасаюсь приближаться к тебе.

Он все смеялся, когда я выходил. «Беспокойный смех», — подумал я.

— Передай Лилиан мой покорнейший поклон, — крикнул он мне вслед.

Я спустился в бар, чтобы в последний раз выпить с Пьером, который, похоже, действительно сожалел о моем отъезде.

— Я часто буду думать о вас, герр Марк. Я сегодня купил одну из ваших книг. И даже начал уже читать. Великолепно!

— Какую книгу?

— «Черный», — не задумываясь, ответил Пьер. — Вы ведь получили за нее премию, не так ли? И за фильм тоже, да? Я смотрел эту картину, когда она только вышла. Превосходно, честное слово, просто великолепно!

Этой ночью я спал как убитый. На следующее утро, запаковав вещи, уплатив по счету и щедро раздав чаевые, я покинул гостиницу.

Я забрал Лилиан из больницы, и в сопровождении охраняющего ее детектива мы отправились на виллу на Вальдпроменад. У него же были и ключи, найденные у Лилиан той ночью, когда она поступила в больницу. На вилле было холодно. Я помог Лилиан упаковать несколько больших чемоданов. Детектив, низенький немногословный человек, был рядом и тоже помогал. Я не мог спокойно смотреть, как Лилиан перебирает свои многочисленные шмотки и тщательно их укладывает, и попытался завязать разговор с молчаливым детективом. Вскоре выяснилось, что он был другом Пауля Эриксена.

— Как там фрау Эриксен?

— Ну, за нее-то можно не беспокоиться.

— А от ее мужа по-прежнему ничего нет?

— Ни весточки. Я уже не уверен, что его когда-нибудь удастся найти, — сказал офицер. — Мы с сестрой сейчас присматриваем за его женой.