Тайный заговор Каина

— Но Ванесса не нормальный человек, — сдержанно сказал я. — Мы все знаем, через что она прошла. Ей никогда не везло с мужчинами. Всегда одна, покинутая всеми. Своего отца ненавидит. И вот появляется мужчина, который фактически спасает ее, оказывает помощь в затруднительной ситуации, мужчина, которого она любит, возможно, впервые в жизни, с которым Ванесса счастлива. Но согласитесь, с ее стороны было неразумно строить какие-то иллюзии насчет Паноса, продолжая выступать здесь. Хотя она и приняла все возможные меры предосторожности, чтобы он ничего не узнал о ее работе в клубе.

— Если бы у нее было немного здравого смысла, то она бы…

— Здравого смысла у Ванессы никогда не было. Другая женщина отреагировала бы совсем иначе. Логичнее, разумнее. Бритт еще ребенок и всегда им останется. Если ты не знал этого, то почему сам обращался с ней, как с ребенком? Признайся, ты часто следуешь ее советам, как бы нелогичны и абсурдны они ни были. Сразу же выполнил ее просьбу и добился запрещения публикации фотографий ее номера. Будь честным, Борис. Ты тоже считал, что Панос может вернуться к ней.

— Возможно… — пробормотал Борис. — Если бы я был на ее месте. — Он внезапно остановился. — Хорошо, Ричи. Ты прав. В конце концов, что мы знаем о женщинах? Ничего, абсолютно ничего. Как бы там ни было, все же судьба к ней несправедлива. Она еще так молода, а уже столько разочарований. Это непостижимо — жить ради мести. Сколько в ней накопилось ненависти, в таком-то возрасте. И снова такое разочарование, такой удар. Это ужасно. Уж кто-кто, а Ванесса этого не заслужила.

— Что она собирается теперь делать?

— Не говорит. Но, когда я увидел ее с Петрой Шальке…

— Она пьяна.

— Не в этом дело. Здесь — другое. Ее жестоко обидели. Что-то произошло сегодня вечером, — сокрушенно покачал он головой. — А со всем этим что делать? — Мински рассеянно показал на антикварную партитуру Бетховена. — Представляешь, она каким-то образом выпала, когда я разгружал автомобиль. Я нашел ее на заднем сиденье.

— Храни ее в безопасном месте, — ответил я. — Это ценная вещь, и я не хочу оставлять ее в квартире. Тем более что не имею представления, как долго я буду отсутствовать. Давай лучше вернемся к нашему вопросу.

— Да, я говорил с этим человеком. Паспорта — первоклассные, будут завтра. Но стоят целое состояние. Ты получишь то, что хотел. Но даже с такими паспортами ты далеко не убежишь.

— Почему это?

— Да потому, что Парадин обязательно предупредит все пограничные службы аэропорта. Возможно, тебе придется уезжать срочно и не окажется подходящего самолета или поезда. Тогда ты будешь вынужден нанять автомобиль, а это лишние осложнения. — Мински открыл шкаф и положил в него партитуру.

Я смотрел на сцену.

«Корабелль — отличная акробатка», — подумал я.

Рука Петры Шальке исчезла в декольте платья Ванессы. Мински наблюдал за этой сценой.

— Ванесса разорвала в клочья все афиши в своей комнате и дала мне вот это. — Он показал лист бумаги, на котором Панос когда-то написал греческими буквами: «Нет в жизни счастья». — Говорит, что с нее достаточно мужчин, — печально объявил Борис. — А эта женщина, Шальке, добилась своего.

— Ванесса действительно собирается?..

— Да. Она так сказала. У нее есть для нас сюрприз. — Он почесал затылок. — Нам нужно ее подождать.

Ванесса пришла через полчаса.

— У меня мало времени, — заявила она.

Танец Корабелль подошел к концу. Завсегдатаи клуба пили и веселились. Петра Шальке сидела за столиком и улыбалась улыбкой победителя. Наконец-то она добилась своего. Смешанное выражение восторга и триумфа не сходило с ее лица.

— Я не могу заставлять Петру долго ждать, — хриплым голосом сказала Ванесса. — Предложите девушке выпить. Виски, пожалуйста.

Я налил ей виски. Она залпом осушила бокал и поставила для новой порции.

Мински покачал головой и молча отодвинул ее бокал на другой конец стола. Ванесса недовольно нахмурилась и упрямо протянула руку за бокалом. Сделав резкое движение, она потеряла равновесие и неуклюже плюхнулась на стул.

— Мне нужно много виски, вы понимаете, мальчики.

— Не делай этого, Бритт, — сказал Мински. — Ты не должна это делать. Иди и хорошенько выспись. Все пройдет.

— Что пройдет?

— Горе, которое причинил тебе Панос.

— Кто такой Панос? — спросила Ванесса. — Не припоминаю такого имени. Я вообще ничего не помню, что было, и не желаю вспоминать. Я лучше расскажу вам, что будет, мальчики. — Она виновато улыбнулась Мински. — Борис, я собираюсь в путешествие. В следующем месяце. Мы уже все решили. Планируется отличная поездка. У Петры прекрасная яхта. А сейчас мне нужно к ней вернуться. Вы знаете, она очень мила. Очень. А относиться к лесбиянкам с предубеждением, по-моему, глупо. — Она поднялась, чтобы уйти, но покачнулась и неловко присела на стул. — Не могу заставлять ее долго ждать. Поэтому я должна прямо сейчас все сказать, не откладывая. Борис, ты прости меня.

— За что?

— Вчера, когда этот человек был здесь, я подслушивала у твоей двери.

Мински побледнел. Мои руки вспотели.

— Какой человек?