Тайный заговор Каина

— Опять нервотрепка, — отрешенно сказал он. — Мне следовало бы все предвидеть. Так, в чем дело?

Зазвонил телефон, и я вздрогнул как ужаленный.

— Твои нервы действительно на пределе, — сказал он и, взяв трубку, спросил: — Ванесса? Что случилось?

Он внимательно выслушал ее, похвалив за то, что она столь ловко избавилась от репортеров.

Я сидел за своим старым письменным столом. Мои ладони стали влажными от пота. Звонок телефона с пугающей ясностью напомнил о звонке сегодня утром в трювельском госпитале. С большим букетом роз я отправился с визитом к Лилиан. Напротив ее палаты, в небольшой комнатке сиделки, с трубкой в зубах сидел седоватый полный детектив, охранявший вход в палату Лилиан. Два часа назад он сменил своего коллегу, дежурившего в ночную смену. Рядом с палатой Лилиан находился служебный лифт, ведущий в морг.

— Как себя чувствует фрау Ломбард?

— Доктор сообщил, что весьма доволен прогрессом, достигнутым в ее лечении. Он осматривал ее час тому назад. Однако по возможности ее нельзя волновать. Мы сообщили ей, что профессор Камплох арестован по политическим причинам, в связи с его нацистским прошлым. Ни слова о массовых убийствах, ни слова о его настоящем имени. Доктор просит вас даже не упоминать об этом.

— Хорошо. Как она восприняла весть об аресте Камплоха?

— Довольно спокойно, казалось, она почувствовала облегчение. Разве это не странно? В конце концов он был ее любовником в течение двух лет… Ах, извините меня. Какой я бестактный. Я и не подумал, что вы…

— Забудьте об этом. Вы должны понять — фрау Ломбард боялась Камплоха, полагая, что он отравит ее, если она с ним порвет.

Детектив как-то странно взглянул на меня.

— Конечно, — согласился он, — это нужно помнить.

Мне не понравился его ответ.

— Что вы хотите этим сказать? — насторожился я.

— Только то, что я сказал. Мы, мужчины, никогда не… — начал он, как вдруг зазвонил телефон. Детектив взял трубку и передал ее мне.

— Это вас. Ваш партнер из Франкфурта, герр Мински.

Он пошел к двери, чтобы продолжить дежурство у входа в палату Лилиан. Я стоял вблизи окна небольшой комнаты. Непрерывно шел мелкий, холодный дождь. Я видел луга, поля, густой лес за госпиталем.

— Слушаю, — опасливо сказал я. Мне казалось невероятным, что Мински позвонит мне сюда. И действительно, это был не Борис. Я услышал голос, который уже слышал однажды, но не мог вспомнить, где именно.

— Во время нашей беседы называй меня иногда Борисом, иначе разговор у нас не получится. Понял?

— Хэлло, Борис, — подчинился я, размышляя об оригинальности их идеи позвонить мне сюда, так как было бы слишком опасно звонить в отель. Это также свидетельствовало о том, что я находился под постоянным наблюдением. Хотя это не было для меня неожиданностью. Последние дни я все время ощущал, что за мной следят. И этот наглый звонок в госпиталь, где был установлен постоянный полицейский пост, и самоуверенный тон говорившего только подтверждали сказанное ранее Вернером: они самоуверенны, высокопрофессиональны, неуязвимы и крайне опасны.

— Твой брат советовал тебе следовать нашим указаниям, да?

— Да, он мне говорил об этом.

— Я полагаю, ты знаешь, где находятся Черные ворота?

— Нет.

— Это доисторическая груда камней на пустоши к югу от города. Совсем безлюдная и очень ровная, легко обозримая местность. Рядом проходит дорога. Купишь себе карту местности. Оставишь машину на дороге и пойдешь к каменной горке, понял?

— Да.

— «Да, Борис», черт бы тебя побрал!

— Да, Борис, — послушно поправился я.

— Будь там в девять вечера. Приходи один и, конечно, без оружия.

— Да, Борис.

— За тобой все время следят. Не пытайся заняться двойной игрой. Не обсуждай это ни с кем. Тебя предупредили. Второго предупреждения не будет, понятно?

— Все понял, Борис.

— Кстати, насчет Бориса, ты встречаешься сегодня с ним, не так ли?

— Еще не известно.

— Не говори глупости, ты, конечно, все хорошо знаешь. Мы учли, что ты собираешься довериться ему и наблюдаем за ним тоже. Так что можешь ему рассказывать, что хочешь. На этот раз даже такой ловкач, как он, вряд ли выйдет сухим из воды.

Я невольно восхищался выдержкой этого человека. Он говорил не торопясь, с полнейшим равнодушием. Я кажется знаю этого парня — мне знаком этот голос. Если бы я только мог вспомнить, где однажды уже слышал его.

— Садись в тот же самолет, в котором ты летел вчера. В половине второго. Тогда ты сможешь вылететь тем же самолетом из Франкфурта. Из аэропорта поедешь прямо к Черным воротам.

— А что делать потом?

— По своему усмотрению. Но помни, ты рискуешь всем — собой, Лилиан и твоим другом Мински.

Я молчал.

— Ты понял меня?

Сейчас больше всего на свете мне хотелось послать его ко всем чертям и бросить трубку. Но я, словно находясь в гипнотическом сне, продолжал слушать и подчиняться его приказам.

— Да, Борис, — механически ответил я.

— Отлично, тогда до девяти. Приходи вовремя и попрощайся со мной, как положено.

— Пока, Борис.

— Вот и умница. Соображаешь уже быстрее. Хотя и не так быстро, как твой писака-братец. До встречи в девять! — раздался наглый смешок и связь прервалась.