Тайный оракул

Внизу, в долине, обитатели лагеря разбегались с криками, спеша вооружиться. Нико и Уилл барахтались в озере – похоже, нападение застало их во время прогулки на каноэ. Хирон несся между дюнами, осыпая Колосса стрелами. Кентавр, даже по моим стандартам, отличный лучник, и целился он в сочленения и швы статуи. Видимого эффекта, однако, его выпады не достигали, хотя из подмышек и шеи Колосса уже торчали, словно непокорные волоски, десятки стрел.

– Еще стрел! – крикнул Хирон. – Быстрее!

Из арсенала, спотыкаясь, выбралась с полудюжиной колчанов и побежала к нему Рейчел Дэр.

Колосс обрушил руль на обеденный павильон, но лезвие отскочило от магического барьера, рассыпав искры, словно ударилось о металл. Мистер Красавчик сделал еще один шаг на берег, но невидимое препятствие оттолкнуло его назад с силой аэродинамической трубы.

На Холме полукровок Афину Парфенос окружила серебряная аура. Не знаю, увидели ли это полубоги, но из шлема богини вырвался ультрафиолетовый луч, ударивший Колосса в грудь и заставивший его отступить. Рядом с Афиной, на высокой сосне, вспыхнуло огненной энергией Золотое руно. Дракон Пелей зашипел и обвился вокруг ствола, готовясь защищать свою территорию.

Все это были могучие силы, но я и своими человеческими глазами видел, что надолго их не хватит. Защитные барьеры лагеря предназначались для охраны от случайно забредшего монстра и воспрепятствования проникновению в лагерь смертных, то есть представляли собой первую линию обороны против вторгшихся неприятельских сил. Прекрасный и опасный стофутовый гигант из небесной бронзы был противником совсем другого рода. И я понимал, что совсем скоро Колосс прорвется и сметет все на своем пути.

– Аполлон! – Кайла ткнула меня под ребра. – Что делать?

Я поежился. От меня снова требовали ответов. Первым порывом было назначить командующим какого-нибудь опытного полубога. Разве уик-энд уже не наступил? Где же Перси Джексон? Где римские преторы, Фрэнк Чжан и Рейна Рамирес-Ареллано? Вот они были бы кстати.

Потом мысли перекинулись на Мэг Маккаффри. Как же быстро я привык к ее раздражающему, но притом такому удивительно греющему душу присутствию! Увы, девочки рядом не было, и ее отсутствие ощущалось как давящая пята Колосса на моем сердце. (Метафора далась легко, поскольку Колосс уже топтал все, что попадалось на пути.)

Летевшие справа и слева от нас муравьи-солдаты сохраняли строй, ожидая распоряжений царицы. Восседающие на них полубоги с беспокойством посматривали на меня, теряя сдуваемые ветром ошметки перевязок.

Я наклонился вперед и, взяв заискивающий тон, обратился к Маме:

– Понимаю, что не могу просить тебя рисковать жизнью ради нас. Но как насчет того, чтобы разок облететь голову статуи? Единственно для отвлечения внимания. А потом ты могла бы высадить нас на берегу?

Она с сомнением щелкнула мандибулами.

– Ты – лучшая мама во всем свете, – добавил я. – И чудесно выглядишь сегодня.

С Лето этот комплимент срабатывал всегда. С Муравьиной Мамой трюк тоже удался. Усики дрогнули, вероятно, посылая высокочастотный сигнал ее солдатам, и вся троица резко повернула вправо.

Внизу в сражение вступили еще несколько обитателей лагеря. Шерман Ян впряг в колесницу двух пегасов и теперь носился вокруг ног статуи. Джулия и Элис метали электрические копья, целя в колени Колосса. Снаряды ударяли в суставы, разряжаясь щупальцами голубых молний, но, по всей видимости, не причиняли великану особого вреда. Коннор Стоулл и Харли обрабатывали ноги статуи из спаренных огнеметов, а близняшки били из катапульты по бронзовой промежности Колосса.

Малкольм Пейс, истинный сын Афины, координировал действия защитников лагеря из наспех сооруженного на поляне командного пункта. Расстелив на карточном столе военные карты, он и Нисса передавали координаты целей, а тем временем Кьяра, Дэмиен, Паоло и Билли устанавливали баллисты вокруг общего очага.

Малкольм выглядел настоящим боевым командиром, если не считать, что забыл надеть штаны. Красные трусы смотрелись весьма впечатляюще в комплекте с мечом и кожаной кирасой.

Мама нырнула к Колоссу, и мой желудок остался где-то в вышине.

В краткий миг полета я успел оценить величественные черты статуи, ее металлический лоб с короной, усаженной острыми шипами, представляющими солнечные лучи. Колосс должен был показывать Нерона в образе бога солнца, но император нашел мудрое решение, придав лику статуи больше сходства с моим лицом, чем со своим. Лишь линия носа и безобразная борода, фирменные черты императора, указывали, с кого списан бронзовый великан.

Также… Я упомянул, что стофутовая статуя была полностью обнаженной? Само собой. Богов всегда изображают голыми, потому что мы – существа без изъяна. А раз так, то зачем скрывать совершенство? Тем не менее видеть себя расхаживающим в чем мать родила по Лагерю полукровок с корабельным рулем было не очень приятно.

– САМОЗВАНЕЦ! – проревел я во весь голос, когда мы приблизились к Колоссу. – Я – НАСТОЯЩИЙ АПОЛЛОН! ТЫ ОТВРАТИТЕЛЕН!