Тайный оракул

– Ладно, – с горечью пробормотал я. Выбирать не приходилось. Я не мог не исполнить повеление хозяина – мои мышцы повиновались ему сами по себе. Встав перед сросшимися дубами, я положил ладони на стволы. Ощущение заключенной в них пророческой силы не пришло. Никаких голосов – только тяжелое, упрямое молчание. Единственное послание, которое вроде бы доходило до меня, звучало так: УБИРАЙСЯ.

– Если ты это сделаешь, – сказал я Мэг, – Нерон уничтожит рощу.

– Не уничтожит.

– Ему придется. Он не сможет контролировать Додону. Слишком древняя сила. И позволить контролировать ее кому-то другому он тоже не может.

Мэг тоже положила ладони на деревья.

– Сосредоточься. Открой их. Пожалуйста. Ты же не хочешь прогневить Зверя.

Она произнесла это негромко и таким тоном, как если бы Зверь был кем-то, с кем я еще не встречался, прячущимся под кроватью букой, а не человеком в лиловом костюме, стоящим всего в нескольких шагах от нас.

Не выполнить приказ я не мог, но, возможно, протестовать следовало бы активнее. Не исключено, что Мэг отступила бы, если бы я не подчинился. Но тогда Нерон, Персик или германцы просто-напросто убили бы меня.

Должен признаться: я боюсь умереть. Да, отважно, благородно, достойно, но тем не менее боюсь.

Я закрыл глаза и ощутил твердое, несгибаемое сопротивление деревьев, их недоверие к чужакам. Открыть эти ворота насильно означало уничтожить рощу. Тем не менее я собрал волю в кулак и попытался найти голос пророчества, привлечь его ко мне.

Я подумал о Рее, которая и посадила эту рощу. Дочь Геи и Урана, супруга каннибала Кроноса, она все же культивировала мудрость и доброту. И она же дала жизнь новому поколению бессмертных. Рея воплощала в себе все самое лучшее той далекой древности.

Да, верно, она ушла в тень и открыла гончарную мастерскую в Вудстоке, но все равно продолжала заботиться о Додоне и послала меня сюда, чтобы открыть рощу и разделить ее силу. Рея была не из тех богинь, которые полагаются на закрытые врата и расставляют повсюду запретительные знаки. Я начал тихонько напевать «Эта земля – твоя земля».

Кора потеплела под моими пальцами. Ожили и дрогнули корни деревьев.

Я взглянул на Мэг. Сосредоточившись, она налегла на стволы дубов, как будто пыталась сдвинуть их с места.

Вроде бы все знакомое: жидкие волосенки, «кошачьи» очки со стразами, сопливый нос, обкусанные кутикулы и едва уловимый запах яблочного пирога. И вместе с тем она вдруг стала кем-то совершенно незнакомым: приемной дочерью бессмертного безумца, Нерона, и членом Императорского двора. Что бы это значило? Я представил семейку Брейди в пурпурных тогах, расположившуюся на фамильной лестнице, и у ее подножия Нерона в форме служанки Элис. Живое воображение – ужасное проклятие.

К несчастью для рощи, Мэг была также дочерью Деметры. И деревья отозвались на ее зов. Дубы-двойники зашевелились, их стволы задвигались.

Я хотел остановиться, но инерция уже захватила меня. Роща как будто вытягивала мою силу. Ладони прилипли к деревьям. Ворота открылись шире, раздвигая мои руки. В какой-то ужасный момент я подумал, что если деревья продолжат раздвигаться, то меня просто разорвет. Но они остановились. Корни успокоились. Кора остыла и отпустила меня.

Обессиленный, я сделал шаг назад. Мэг осталась на месте, замерев в только что открывшемся проходе.

С другой стороны… тоже были деревья. Несмотря на зимний холод, там зеленели высокие молодые дубы, растущие концентрическими кругами вокруг дерева побольше. Рассыпанные по земле желуди сияли тусклым янтарным светом. Рощу окружала защитная стена деревьев, еще более грозных, чем те, что стояли в передней. Купол из плотно сплетенных ветвей защищал от возможного вторжения с воздуха.

Прежде чем я успел предупредить ее, Мэг переступила порог. И в голове у меня взорвался хор голосов. Как будто сорок пневматических молотков одновременно выстрелили в мой мозг с разных направлений. Слова смешались в бессмысленный лепет, эта оглушительная трескотня сводила с ума, рвала рассудок и требовала внимания. Я накрыл ладонями уши, но шум стал еще громче, еще настойчивее.

Персик отчаянно рыл землю, пытаясь спрятать в ямке голову. Неподалеку катались по траве Винс и Гэри. И даже полукровки на столбах метались и стонали. Нерон пошатнулся и, словно защищаясь от слепящего света, вскинул руку.

– Мэг, контролируй голоса! Быстрее!

Мэг выглядела растерянной, но никаких страданий, похоже, не испытывала.

– Они пытаются что-то сказать…

Ее руки совершали в воздухе странные движения, словно она вытягивала невидимые нити, распутывая адский клубок.

– Они очень взволнованы. Я не могу… Подождите…

Голоса вдруг стихли, как будто донесли некое послание.

Мэг повернулась и широко открытыми глазами посмотрела на Нерона.

– Это правда. Деревья сказали, что ты намереваешься сжечь их.

На земле все еще стонали германцы. Нерон оправился быстрее и, выставив палец в направлении своей приемной дочери, укоризненно произнес: