Тайный оракул

– Послушай, этот человек убил твоего отца! Он – убийца!

– Моего отца убил Зверь. Это – Нерон. Он… он мой опекун.

Я еще не успел в полной мере осмыслить услышанное, как Нерон раскинул руки.

– Все так, моя дорогая. И ты прекрасно справилась со своей работой. Иди к папе.

30

Твержу Маккаффри

Девочка, твой отчим – псих

Почему не слушает?

Меня предавали и раньше.

Воспоминания накатили горькой, мучительной волной. Кирена, моя бывшая подружка, ради мести изменившая мне с Аресом. Артемида, выстрелившая мне в пах из-за того, что я флиртовал с ее охотницами. В 1928 году Александр Флеминг отказался признать мои заслуги в открытии пенициллина. К чему это я? К тому, что такое не забывается, боль остается.

– Мэг, мы же друзья, – обиженно пробормотал я. – Как ты могла так поступить со мной?

Мэг уставилась на свои красные кеды – кеды цвета предательства.

– Я пыталась тебе сказать… предупредить…

– У нее доброе сердце, – улыбнулся Нерон. – Но вы ведь были друзьями всего лишь несколько дней, да и то потому лишь только, что это я попросил ее подружиться с тобой.

Много лет я был ей приемным отцом, покровителем и опекуном. Она – член Императорского двора.

Моя любимая бродяжка. Да, за прошедшую неделю я проникся к ней нежными чувствами. Представить ее другой, важной птицей, и уж тем более частью свиты Нерона я не мог.

– Я рисковал жизнью ради тебя. А это кое-что да значит, ведь речь шла о жизни и смерти!

Нерон вежливо похлопал в ладоши.

– Мы все под впечатлением от твоей храбрости, Аполлон. А теперь давай, открывай ворота. Слишком долго они не поддаются мне.

Я попытался обдать ее презрением, но получилось плохо. Слишком сильна была боль обиды и унижения. Мы, боги, не любим ощущать свою уязвимость. К тому же и Мэг на меня не смотрела.

Потрясенный и растерянный, я повернулся к дубовым воротам. На их сросшихся стволах виднелись следы предыдущих приступов Нерона – шрамы от цепной пилы, ожоги, укусы топора и даже ямочки от пуль. От всех этих усилий пострадала лишь внешняя кора. Наиболее потерпевший участок – в дюйм глубиной, со вздувшейся, ободранной корой – напоминал отпечаток человеческой руки. Я взглянул на Поли, бога гейзера, висящего без чувств с пятью полубогами, и повернулся к Нерону:

– Что ты делал?

– А, много чего! В эту переднюю мы попали еще несколько недель назад. Лабиринт имеет удобный выход прямо в гнездо мирмеков. Но пройти через эти ворота…

– И ты заставил духа гейзера помогать тебе? – Я едва сдержался, чтобы не швырнуть в императора свои ветряные колокольчики. – Ты заставил духа природы уничтожать саму природу? Как ты можешь, Мэг, терпеть такое?

Персик зарычал. Впервые за все время у меня возникло чувство, что малыш, возможно, согласен со мной. Что касается Мэг, то она словно отгородилась от всего происходящего – лицо ее не выражало никаких чувств, а взгляд вцепился в разбросанные по полю кости.

– Ну хватит, – вмешался Нерон. – Есть хорошие духи природы, а есть плохие – девочка сама знает. А этот гейзерный божок такой надоедливый. Постоянно просил заполнить какие-то свои анкеты. Да и не надо ему было так удаляться от источника силы. Поймать его труда не составляло. В любом случае, толку от пара было мало.

– А пятеро полубогов? Их ты тоже «использовал»?

– Конечно. Заманивать их сюда я не планировал, но каждый раз, когда мы шли на приступ ворот, роща начинала вопить. Наверно, звала на помощь, а полукровки не могли не откликнуться. Первым забрел вот этот. – Нерон указал на Сесила Марковица. – Последними – твои детишки. Остин и Кайла, да? Появились после того, как мы заставили Поли пропарить деревья. Похоже, роще это особенно не понравилось. Так вот мы и заполучили двух полубогов по цене одного!

Я не выдержал и, испустив гортанный рев, бросился на императора с одним намерением: свернуть это жалкое, волосатое подобие шеи. Германцы, конечно, убили бы меня раньше, но до такого унижения дело не дошло. Споткнувшись о человеческий таз, я рухнул и проехался на животе по костям.

– Аполлон! – Мэг подбежала ко мне.

Я перевернулся на спину и отбрыкнулся, как капризный ребенок.

– Обойдусь и без твоей помощи! Неужели ты не понимаешь, кто твой опекун? Чудовище! Император, который…

– Молчи! – предупредил Нерон. – Только скажи «который играл на скрипке, пока Рим погибал в огне», я прикажу Винсу и Гэри содрать с тебя кожу и пустить ее на доспехи. И ты не хуже меня знаешь, что скрипок в те времена еще не было. Кстати, Великий пожар Рима начал не я.

Я поднялся на ноги.

– Но ты извлек из него пользу.

Стоя лицом к лицу с Нероном, я припомнил все гнусные детали его правления – безрассудные излишества и чрезмерную жестокость, ставившие в неловкое положение меня, его предка. Нерон был из тех родственников, которых обычно не приглашают на пир по случаю луперкалии.

– Мэг, на глазах у твоего отчима огонь уничтожил семьдесят процентов Рима. Десятки тысяч людей погибли.

– Я был в тридцати милях от Рима, в Анцио! – проворчал Нерон. – И сразу же вернулся и лично руководил пожарными бригадами!