Тайный фронт

Немец взял Сосновского под руку, и они вышли в другую комнату, которая имела дверь, ведущую на черную лестницу. Зауэр подошел к столу, налил из сифона воды в стакан и жадно выпил. На лбу немца сразу проступили капли пота. В квартире было душно, все окна плотно закрыты, и Зауэр нещадно потел.

– Макс, завтра мы с вами будем участвовать в важном совещании. Эта встреча, которая будет хорошо охраняться, и поэтому важно соблюсти все формальности в точности. Враг постарается нам помешать, возможно, советская разведка уже что-то знает, поэтому нельзя допустить ни одной ошибки.

– У меня надежные документы, и я могу даже не брать с собой оружия, – предложил Сосновский.

– Нет-нет, Макс, оружие обязательно! Черт знает, чем все это может закончиться. Я почему-то в последнее время все меньше верю в успех. Тоска какая-то накатывает. Может, это потому, что я давно не был дома.

– Ничего, Ульрих, скоро нас будут приветствовать близкие и дорогие люди и поднимать бокалы с вином за нашу победу.

Сосновский говорил с вдохновением, и это не ускользнуло от немца. Правда, он отнес это вдохновение к вере в иную победу. Сосновского проводили как раз через эту дверь, ведущую на черную лестницу, а он, спускаясь по пыльной, давно не мытой лестнице, думал о том, что надо активизироваться, нужен толчок, чтобы доверие к нему возросло и чтобы его допустили к самым важным секретам немецкой резидентуры в Бухаресте. Нужно доказательство того, что союзники ведут двойную игру!

В полдень следующего дня немцы собирались в закрытом кафе, где имелся большой и надежный винный подвал. Правда, в нем давно уже не было вина, и даже старинные дубовые бочки продали. Полуденное солнце нещадно жарило улицы освобожденного Бухареста, и город, казалось, затаил дыхание в жарких объятиях летнего дня. Несколько немецких агентов, укрывшись в тенистых переулках, настороженно наблюдали за округой. Ульрих Зауэр не кривил душой, играя перед Сосновским, он и правда уже несколько дней чувствовал угрозу, но сегодня особенно остро. Как иголкой впивалась тревога в спину.

Немец почувствовал некоторое облегчение, когда в тени здания мелькнула фигура Макса Хольцера. Способ внедрения в немецкую резидентуру был придуман самим Сосновским. Он понимал, насколько сложно было вот так необычно попасться на глаза старому знакомому. Продвигаясь к своей цели, Михаил буквально шел по лезвию ножа, но сегодняшний его план был особенно рискованным. Шелестов не сразу одобрил его, и только вера в опыт и ум разведчика заставили его согласиться. Если все получится, тогда перед Сосновским откроются хорошие перспективы.

На перекрестке улиц внезапно раздался визг тормозов, и там, перекрывая улицу, остановились две машины. Зауэр услышал крик, и несколько советских солдат, уже поднявших оружие, заблокировали проезд. К дому бежали люди в форме, двое в гражданской одежде командовали. «Стоять! Ни с места! Предъявите документы!» – раздавались по-немецки команды. Нервы не выдержали, и кто-то из охраны открыл огонь по русским.

«Боже мой, как хорошо, что мы еще не успели собраться в кафе!» – думал Зауэр, осторожно пятясь. По улице хлестнули автоматные очереди. Солдаты приближались, немецкие агенты отстреливались и пытались найти укрытие, дать время уйти своим командирам. Сосновский, наблюдавший за развитием событий, за тем, как себя ведет Зауэр, решил, что нужный момент настал. Отчаяние и страх попасть в руки русских сейчас у старого друга максимальный. И вот спасение!

Михаил бросился вперед. Зауэр обернулся на его шаги и чуть было не выстрелил, так велика была паника. Михаил видел его безумные глаза, в которых уже появилось выражение безысходности.

– Ульрих, за мной! – крикнул Сосновский, вытягивая немца за рукав.

Перекресток, к которому они бросились, внезапно оглушил их звуками выстрелов. Две пули угодили в стену дома над головой беглецов. Михаил дважды выстрелил в сторону советских солдат, целясь значительно выше голов. Пробежав несколько метров, он выстрелил снова. Воспользовавшись тем, что Зауэр не смотрел в эту сторону, Сосновский подстрелил одного из немецких агентов.

Они бежали, тяжело дыша. Услышав стрельбу, мирные жители попрятались в своих квартирах. Михаил прекрасно изучил город, его узкие улочки и подвалы. Он хорошо подготовился к своей роли в сегодняшнем спектакле с чудесным спасением Зауэра. Они бежали переулками, перелезая через изгороди и заборы. Несколько раз Зауэр пригибался, услышав рикошет пули, отскакивающий от кирпичной стены над головой.

– Налево! – Немец на долю секунды замешкался, зацепившись штаниной за какую-то торчавшую из стены проволоку.