Тайны лабиринтов времени

Вход в пещеру скрыт густым терном, раздвинув кусты, Фома первым вошел в пасть пещеры. Пол сухой, стены, что бумага помятая, но прочная, скальная порода, а не сыпучая песчаная. Стены уходят вверх, образовывая рваный свод, и чем дальше мы заходили в пещеру, тем выше становился свод потолка. Вдали показался свет, и я подумал, что есть второй выход, а оказалось, это через щель проникали солнечные лучи. Внутри пещеры и правда было тепло и уютно, а главное – безопасно и не нужен огонь: солнце освещало огромное лоно пещеры.

Казаки повернули к выходу. Люди вернулись и отдыхали в тени деревьев.

– Был я внизу от пещеры, там, где ручей протекает…

– Ты сперва назовись, а то ведь я не запомнил всех.

– Николой меня кличут, с Днепра я, запорожский казак. Вдоль ручья прошел версты с две, а може, и три. Ягод и следов от всякого зверья богато, шо звезд на небе. Вода дюже вкусна, людей не бачив, тропы, або дороги якои – не видать. Лес непроходимый, та горы – так шо, татары не подойдуть до нас.

Нас в ватаге было пять десятков человек, и хлопцы подобрались хорошие. Казаки не только могли саблей воевать, но среди нас были: и ковали, и плотники, и каменных дел мастера.

Оружия оказалось немного: пять сабель, были мечи и поясные ножи, одна секира, пара топоров и одно копье.

– Атаман, я до аула дошел, там кони пасутся, и охраняет их один татарин, да и тот спит под деревом.

– Грыцько, Фома со мной. Возьмите топор, саблю и ножи. Всем сидеть тихо и ждать нашего возвращения.

Грыцько оглушил татарина, а мы с Фомой разрезали путы, связывающие копыта лошадей, и увели их в лес. Теперь у ватаги были кони.

Жизнь постепенно налаживалась: казаки охотились, мастерили стрелы и луки, стругали колья и рыли волчьи ямы, собирали ягоды и грибы, целебные травы и дикий мед. Смастерили стойло для коней и накосили травы, а вечером сидели у костров и вечеряли.

– Казаки! В круг! Я, ваш атаман, утверждаю, что ватага крепкой дружбой сильна, а не тем, что каждый для себя стараться будет. Будешь думать о братах, так ватага будет заботиться о каждом, только тогда мы – сила. Один за всех – и все за одного, тогда выживем, и домой вернемся. Согласны, казаки?

– Согласны, атаман.

– А ты, Фома, тоже согласен – или как?

– С чем мне быть несогласным, атаман?

– С тем, Фома, что не для себя, а для ватаги каждый добытчиком должен стать, а ватага – для каждого.

– Вестимо, согласен.

Я подошел к Фоме и потянул за тесемки его воротника, он не успел он и глазом моргнуть, как я выдернул у него из-за пазухи тяжелый коричневый кисет.

– Не тронь, не твое! – заскрипел зубами Фома и вырвал у меня из рук кисет. Тонкая кожа порвалась – и на траву, заблестев, посыпались монеты.

– Подними – и говори, где взял деньги.

– Сыздавна прячу, мои это…

– Ан врешь, вор! Кошель этот – ты у татарина украл, что коней стерег. Я видел, как ты обшаривал его карманы, когда мы коней в лес уводили, да только надеялся, что ты сам расскажешь ватаге о своей находке.

Фома согнулся и, развернувшись, побежал. Грыцько легко догнал его и зарубил.

– Что скажете, браты?

– Грыцько верно поступил, так и надо, атаман.

– Так и надо. Атаманствуй над нами, а мы всецело твои, будь нашей головой и сердцем.

– Спасибо, браты, за доверие.

***

В ауле том произошло сразу два преступления: пропали кони, а пастуха нашли мертвым и вечером, того же дня, рабы пытались бежать.

Чтобы держать в страхе и повиновении рабов, у татар были поставлены виселицы, вкопаны столбы позора и вырыты волчьи ямы.

Сейчас вокруг поляны казней татары собрали всех рабов, и они топтались в ожидании расправы. Татары заставляли смотреть на казни, чтобы другим неповадно было даже подумать о неповиновении. По толпе пробежало волнение.

– Ведут, ведут, – послышались голоса. Вооруженные татары вывели преступников, их обнаженные тела напоминали окровавленные вырезки мяса, но люди, а в них еще теплилась жизнь, самостоятельно двигались к своему последнему часу. Мужчин повесили сразу, а женщину привязали к столбу и стали бить плетками.

– Все вы знаете, за что наказаны эти рабы! Эта тварь забеременела от раба, не спросив разрешения господина, а потом пыталась бежать. Запомните, что так будет с каждой.

Ночью с поляны доносился вой, а наутро татары обнаружили, что женщины нет, веревки разорваны и вокруг столба много крови. Мужчины были похоронены, и у их могил стояли кресты.

Татары бросились к ямам, где должны были сидеть рабы, но там никого не оказалось, а стража была перерезана. В подвалах, где находились женщины-рабы, также пусто, замки сбиты, а охранники мертвы.

В ватаге появились женщины, прибавилось оружия и одежды. Ночью ватага прокралась в аул, и теперь в пещере появилась женская и мужская половины. Бывших рабов собрали у костра.

– В ватаге нужно быть добытчиком, воином, хозяином – и это касается не только мужчин, но и женщин.

Сутки прошли спокойно, и казаки отдыхали после ночной вылазки, а вновь прибывшие обживались и осваивались на новом месте. Нелегкий труд, направленный на выживание в сыром лесу, был в радость, а свобода придавала силы и вселяла надежду на возвращение домой.