Тайна баронета

От оборотня пренебрежительное отношение хранителя памяти к его персоне не укрылось. Теперь уже он раздраженно зарычал и, немного припав к земле, сделал едва заметный обманный бросок, словно собираясь атаковать противника с правого бока. Маневр удался. Лев, заметив движение врага, невольно двинулся немного левее и, как и следовало ожидать, совершенно внезапно для себя повстречался с волчьими клыками. Оборотень, вцепившись своему врагу прямо в ухо, на мгновения повис, держась одними только зубами и при этом царапая противника когтями передних и задних лап.

Это льву не понравилось, пожалуй, даже больше, чем дождь.

Глухо заворчав, он резко мотнул головой и, сбросив тем самым с себя неприятеля, красноречиво оскалился в его сторону. Большие клыки тускло свернули в свете луны, и наблюдателям, за исключением, пожалуй, Рейнира, стало не по себе.

Сейчас и здесь, в этой ситуации, он не могли не признать, что правда находится все же скорее на стороне Ренарда, чем на стороне молодого ла Бошера, беглого каторжника, убийцы брата и еще трех неизвестных человек, пусть даже отныне этот молодой человек и являлся хранителем памяти.

Рене, единственным желанием которого было провести ночь на этом холме, защищающий и себя и друга от львиных клыков и заклятий мага, сейчас определенно перетягивал симпатии наблюдателей на себя. Даже Винсент не мог найти в душе ни малейшего расположения по отношению к собственной копии из прошлого, и мог лишь надеяться, что в настоящем времени уже совершенно избавился от этих сторон своей натуры. Даже, если о них и не помнил.

Между тем, волк, успешно приземлившийся на все четыре лапы, осторожно, медленно ступая, принялся обходить противника полукругом. На львиной морде, как ответ на эти действия отобразилось вполне ясное презрение. Не желая ждать, пока враг завершит свои маневры, он сделал прыжок и, немного промахнувшись, очутился почти за спиной оборотня. Но тотчас же сориентировался и, поворачиваясь, с размаху ударил волка огромной лапой с выпущенными когтями. Послышался слабый писк, и оборотень, вопреки инстинкту самосохранения бросившийся вперед, на противника, впился зубами ему в лапу. Царь зверей зашипел, словно был не львом, а дворовой кошкой и, тряхнув лапой, снова отшвырнул от себя врага.

– Фантасмагория в действии… – пробормотала Татьяна и, зябко поежившись, обняла себя руками.

Разворачивающееся перед ней и ее друзьями зрелище, и в самом деле казалось несколько сюрреалистичным. Огромная степь, купающаяся в струях дождя и серебристом лунном свете, легонько колыхалась под несильным ветерком и, идя волнами, переливалась едва ли не всеми цветами радуги. Среди мокрой травы драгоценными камнями сверкали алые цветы, жадно ловящие каждую падающую на них каплю и каждый лучик бледного света.

И в самом центре всей этой красоты, всего этого совершенства, созданного при посредничестве мага самой природой, в безумной, бешеной схватке сошлись два диких зверя, два хищника, отстаивающие свое право на существование.

Хотя, с другой стороны, похоже было, что последний пункт может быть отнесен исключительно к Ренарду. Венсен же казался по большей мере играющим, развлекающимся с новой силой и испытывающим, справится ли противник с ее мощью.

– Как же я был зол… – послышался где-то сбоку мрачный шепот, и наблюдатели, ненадолго отвлекшиеся от схватки, перевели взгляды на хранителя памяти, находящегося рядом с ними. Винсент казался угрюмым как никогда. Он стоял, наполовину закрыв лицо рукой и, как будто стесняясь, опасаясь смотреть на самого себя и собственные деяния, созерцал мокрую траву под своими ногами, лишь изредка взглядывая на битву зверей.

– Зол? – девушка быстро оглянулась на своих друзей и, чувствуя даже некоторое опасение, чуть сжала руку стоящего рядом мужа, – На что?..

– Откуда мне знать? – Винсент опустил руку и, недовольно передернув мокрыми от непрекращающегося ливня плечами, сунул руки в карманы, – Я просто вижу, что был дьявольски зол и, честное слово, тебе повезло, что ты пережил тогда эту схватку, – он бросил быстрый виноватый взгляд на Ричарда, – Я хочу сказать…

– Не стоит, – Лэрд хмыкнул и, старательно изображая совершеннейшую непринужденность, легко пожал здоровым плечом, – Я был полон сил, и сумел дать тебе достойный отпор, так что… Здесь я виноват так же, как и ты. Пятнадцать столетий спустя ты потрепал меня значительно сильнее, Винс… и, кстати, за тот раз ты тоже до сих пор не извинился.

– Ну, за тот раз я извиняться и не собираюсь, – мужчина, отвлекшись как от творящегося перед его взором безумия, так и от собственных невеселых размышлений, хмыкнул, поворачиваясь к собеседнику, – Я защищал замок и своего хозяина, поэтому вины за это не испытываю. Надо же… – он оглянулся через плечо на дерущихся зверей и негромко вздохнул, – То самое место… А я даже не сообразил сразу.

– Винс? – граф де Нормонд, наконец тоже решивший внести свою лепту в мирное течение общей беседы, вежливо изогнул бровь, – Ты в порядке? Мы ведь уже выяснили, что именно на этом холме впоследствии будет замок или ты забыл?