Таэ эккейр!

— По-твоему, эльфы способны творить ходячих покойников? — на всякий случай уточнил Эннеари — гораздо миролюбивее, чем ожидал от себя.

— Остынь, — повторил Лерметт. — Ничего я такого не думаю. Просто у меня не ко времени язык развязался. Очень уж захотелось подразнить тебя малость. Нет. Исцелять покойничка мне и в голову не приходило. У меня совсем другое было на уме.

— И это ты называешь умом? — вскинул брови Эннеари. — Ну-ну. И что же ты, позволь спросить, надумал?

— Не исцелять мертвеца, — повторил на всякий случай Лерметт, — а просто чары на него наложить. Такие... которые от тления предохраняют. Вроде как на дорожный съестной припас, чтобы не портился.

— Эльфы не питаются дохлыми магами, — чопорно сообщил Эннеари.

В ответ Лерметт не сказал ни слова — просто воззрился с нехорошей задумчивостью во взоре... почти с такой же, какая наполняла взгляд самого Эннеари пару мгновений назад.

— У нас нет никаких чар для сохранения еды, — торопливо промолвил эльф. — Нам они, по правде говоря, ни к чему. Плоды ли собирать, охотиться... ни один эльф никогда без еды не останется. И мы можем не есть подолгу. Нет, вот если у кого таких заклятий полным-полно, так это у гномов. Они в своих подземных шахтах неделями торчат — не крыс же им там ловить, в самом деле.

— А ведь и верно! — просиял принц. — О гномах я с досады и позабыл. А заклинаний этих... да. Жаль, что маг из меня, как из облака кольчуга. Ну, да на это у нас ты есть.

— Кто — я? — ужаснулся Эннеари.

В памяти его возникла сияющая борода наставника Илмеррана. Сегодня, в глубине воспоминаний — Эннеари готов был в том поклясться — она сияла особенно укоризненно. Если тот Илмерран, что обучал Лерметта, чаще всего пользовался словом «налаион», то Илмерран, обучавший эльфийского мальчишку, был исключительно щедр на определение «ланнеан». Лентяй.

— Я... — Эннеари опустил голову. — Я их не помню.

— Не страшно, — утешил его Лерметт. — Я помню. Вдвоем управимся.

Эннеари уставился на Лерметта с неподдельным интересом.

— Послушай, — произнес эльф, — а есть что-нибудь такое, чего ты не помнишь?

— Отчего же, — усмехнулся принц, — изволь. Например, я не помню, чтобы во всю мою жизнь хоть кому-нибудь удавалось так быстро и надежно выводить меня из себя. Только Илмеррану — но он гном, он не в счет.

— Взаимно, — ухмыльнулся эльф. — Давай, вспоминай свои заклятия.

— Да там и вспоминать нечего, — пожал плечами Лерметт. — Хоть сейчас. Меня другое смущает...

— Например? — нетерпеливо осведомился Эннеари. Он был полон желания поскорей прочесть заклятия — любые, которые подскажет ему Лерметт — и покончить с мертвым вывертнем раз и навсегда. Мало ему, мерзавцу, что он один уже раз убит! Он и мертвый ухитряется напакостить.

— Видишь ли, — пустился в разъяснения Лерметт, — у гномов на всякое «апчхи» свое «будь здоров» имеется. А уж когда речь заходит о магии... одним словом, нет у них единого заклятия на сохранение еды. И даже на сохранение мяса. Мясо, оно ведь разное бывает. Ну, и заклинания, соответственно, тоже разные. Вот я и думаю — этот вывертень, он кто — говядина или все-таки свинина?

Со стороны троих юных беглецов послышалось сдавленное хихиканье, но Эннеари его даже не услышал.

— Да ну тебя! — судорожно сглотнул Эннеари. — Скажешь тоже... не иначе, на тебя общение с гномами дурно действует. Одним словом, вали все заклинания для сохранности еды, какие только помнишь, там разберемся.

— Те, которые препятствуют прокисанию компота — тоже? — с подозрительной кротостью осведомился Лерметт.

Эннеари хотел было рявкнуть на него, но раздумал.

— Тоже, — благостно улыбнулся эльф. — Я хочу быть уверен, что этот мерзавец не только не протухнет, но и не прокиснет.

— Тебе виднее, — пожал плечами принц. — В смысле, это ведь тебе колдовать, не мне. Ладно, начали — шент асс виуту...

Сообразив, в какую ловушку он только что сам себя загнал, Эннеари только и смог, что застонать. А если учесть, что «шент», оказывается, «асс виуту», а вовсе не «ассу витау», как ему до сих пор казалось...

На заклятия ушло не меньше часа. Под конец взмокший от усталости Эннеари и вправду прочел компотные чары — на всякий случай. Зато теперь путники могли быть уверены в мертвом маге полностью. Новых неприятностей от него уже не последует.

Лерметт полагал, что ехать придется до темноты. Однако он ошибся — когда воздух чуть только полиловел, Эннеари остановил коня, не дожидаясь прихода настоящих сумерек.

— Здесь и заночуем, — объявил он.

— Здесь так здесь, — согласился и Лерметт. — Место подходящее. Вон и ручеек какой славный — и сами напьемся вволю, и коней напоим.