Сыщик и канарейка

Я обратил внимание на тоску в ее голосе. И на то, что за исключением набивного гардарикского платка в ее внешности не осталось ярких пятен. Даже канареечные перья в волосах были спрятаны под шапочку черного ханского меха. Действительно, барон Фрейбург умер менее полугода назад. По обычаям, эти месяцы леди Эвелин должна была провести, не выходя из дома и не принимая посетителей. Зная, что ее и покойного барона Фрейбурга не связывали никакие отношения, кроме деловых, я не подумал, что леди Эвелин будет соблюдать декорум. Оставалось только посочувствовать ей: при знакомстве леди Эвелин показалась мне деятельной натурой. Подобное заточение должно было переноситься ею тяжело.

– Раз мы заговорили о трауре… Вы не получили наследство? – подал голос Эйзенхарт, не отрывавший взгляда от преследуемой машины.

– Ах да, – недовольно покосилась на него леди. – Когда спустя несколько недель тишины газеты разразились статьями об убийстве Ульриха ревнивой любовницей, я очень удивилась. Но представьте себе мое изумление, когда со мной связался поверенный Ульриха и объявил меня единственной наследницей. Не ваша работа, детектив? В любом случае, я отказалась.

– Моя, – легко признался он. – Я подумал, общественности не обязательно знать всю правду. Но отказаться от права наследования? Почему? Разве вам не нужны были деньги, чтобы уехать в колонии? Вы не получили наследства вашей бабушки, но дохода с продажи замка Фрейбурга должно было хватить.

– Я передумала. Нашла кое-что, ради чего стоит здесь остаться.

Мы не успели узнать, что именно. Лобовое стекло неожиданно звякнуло и пошло трещинами вокруг небольшой дырочки прямо посередине.

– Кажется, в нас стреляют.

– А ведь я был уверен, что после четырех пуль в плечо двигать правой рукой он не сможет, – пробормотал Эйзенхарт. – Ошибся.

Второй выстрел заставил его отнестись к опасности серьезнее.

– Пригнитесь! – крикнул он леди Эвелин.

– Еще чего! Если вы не заметили, мне нужно видеть, куда ехать, иначе мы разобьемся.

Машина опасно вильнула. Только эта случайность позволила нам избежать третьей пули.

Тонкие пальцы напряженно сжали руль, однако, насколько я мог судить по ее мимике, леди была скорее рассержена, чем напугана.

Мне вспомнилось, насколько хладнокровной, даже отрешенной она выглядела, когда пришла в полицейское управление после покушения. Тогда меня восхитило ее самообладание. В данной ситуации оно стало отдавать чем-то неестественным. Другая женщина на ее месте давно бы билась в истерике…

– Сколько еще у него выстрелов? – вместо этого практично поинтересовалась она у Эйзенхарта.

– Девять. У него два военных «Кригера» на шесть патронов каждый.

– Будем надеяться, что он не попадет в бензобак.

Словно услышав ее, следующий выстрел Хардли направил ниже. Как и два последовавших за ним.

– Шины, – возмутилась леди Эвелин. – Он стреляет по шинам!..

Мы и сами это поняли, когда после громкого хлопка машина просела на один бок, и все завертелось. Теряя управление, леди Гринберг ударила по тормозам, но было слишком поздно. Последним, что я запомнил, прежде чем закрыл глаза, была кирпичная кладка стены.

Глава 18

Доктор

Столкновения не произошло. Машину ощутимо тряхнуло при торможении, но, когда я открыл глаза, стена стояла на том же месте, а я все еще был жив. Автомобиль остановился меньше чем в десяти сантиметрах от кирпичной кладки – везение, достойное вмешательства Вирд. Леди Эвелин, поправив съехавшую набок шапочку, легко выскользнула со своего сиденья и присела на корточки у простреленного колеса.

– Что там? – поинтересовался Эйзенхарт, выходя вслед за ней. – Починить можно?

Леди Эвелин что-то пробормотала на иньском наречии. Нечто нецензурное, если я правильно расслышал.

– Шина в лохмотья и трещина в ободе, – повторила она громче, поднимаясь на ноги и выбрасывая испачканные во время осмотра перчатки прямо на землю. – Тут и вулканическая мастерская не спасет. Которой я, кстати, не вижу. Смиритесь, детектив. Ваша погоня окончена.

Тот смерил ее внимательным взглядом.

– Нет, – возразил он. – Должно быть что-то еще. Не зря же из всех машин города мне попалась ваша. Должно быть…

Логика в его словах улавливалась с трудом. Ее и не было – только нежелание признавать очевидное. Взъерошив волосы, Эйзенхарт быстрым шагом дошел до угла. Повернул обратно. Зашел на второй круг.

– В самом деле, детектив? «Должно быть»?! Это все ваши аргументы? Может, в таком случае спросите, нет ли у них автомобиля? – крикнула ему вдогонку девушка. – Вам ведь должно повезти.

Под «ними» леди Эвелин подразумевала приближавшихся к нам молодых мужчин, заметно взволнованных и явно собиравшихся на улицу в спешке. Один из них, добродушного вида парень с взъерошенными волосами и удивленным взглядом янтарных совиных глаз, выбежал лишь в рубашке и на ходу натягивал пальто.

– Вы в порядке? Мы видели аварию в окно…

– Все хорошо, – отмахнулся Эйзенхарт, возвращаясь к нам. – Леди очень вовремя удалось затормозить.

– Леди Эвелин? – молодой филин удивленно моргнул и склонился перед ней в легком поклоне.