Сын Нептуна

Остальные гарпии наконец опомнились от шока и с восторженным писком метнулись к ближайшим фургонам. Ныряя внутрь через торговые окна, они принялись громить кухни. Повара кричали на разных языках. Фургоны дико качались. Во все стороны летели перья и коробки с едой.

– Нам пора вернуться к лодке, – сказал Перси. – Времени мало.

29. Хейзел

Хейзел еще не успела сесть в лодку, а ее уже замутило.

Она все думала о Финее – как у него из глаз валил пар, а руки обращались в пыль. Перси заверил ее, что у нее с провидцем нет ничего общего. Но он ошибся. На ее совести есть кое-что намного хуже, чем издевательства над гарпиями.

«Это с тебя все началось! – сказал Финей. – Если бы не ты, Алкионей бы не возродился!»

Лодка неслась по водам Колумбии, и Хейзел постаралась выбросить из головы эти мысли. Она помогла Элле соорудить гнездо из старых книг и журналов, которые они «реквизировали» из библиотечного мусорного бака.

Они не собирались брать с собой гарпию, но Элла вела себя так, будто это было делом решенным.

– «Друзья», – пробормотала она. – Десять сезонов, с тысяча девятьсот девяносто четвертого по две тысячи четвертый. Друзья растворили Финея и дали Элле говядину! Элла отправится со своими друзьями.

Теперь она с комфортом устроилась на корме, жевала кусочки вяленого мяса и декламировала отдельные строчки из Чарльза Диккенса и «Пятидесяти хитростей для дрессировки вашей собаки».

Перси, стоя на коленях на носу лодки, вел их назад в море с помощью своей умопомрачительной способности управлять водой одной лишь силой мысли. Хейзел и Фрэнк сидели на центральной скамейке, соприкасаясь плечами, из-за чего ее нервы закоротило не хуже, чем у гарпии.

Она вспомнила, как Фрэнк встал на ее защиту в Портленде, как он закричал: «Она хороший человек!», готовый бросить вызов любому, кто посмеет возразить. И как он стоял на склоне холма в Мендоцино посреди поляны отравленной травы, совершенно один, с копьем в руке – островки огня вокруг и пепел от трех василисков у него под ногами.

Неделю назад, если бы кто-то предположил, что Фрэнк – сын Марса, Хейзел рассмеялась бы. Фрэнк был слишком милым и добрым. Из-за своей неуклюжести и таланта попадать в неприятности он пробуждал в ней желание его защитить.

Но с тех пор как они покинули лагерь, она увидела его в ином свете. Он оказался намного отважнее, чем она думала. И это он теперь присматривалза ней. Хейзел не могла не признать, что эта перемена была в чем-то приятной.

Река расширилась, и они вышли в море. «Pax» свернул на север. Фрэнк подбадривал ее глупыми шутками: «Зачем Минотавр пересек дорогу? Сколько фавнов нужно, чтобы заменить лампочку?» Он показывал ей здания на берегу, напоминающие ему разные места в Ванкувере.

Небо начало темнеть, море приобрело такой же ржавый оттенок, как крылья Эллы. Двадцать первое июня почти подошло к концу. До Пира Фортуны оставалось ровно семьдесят два часа.

Наконец Фрэнк раздал им газировку и кексы, взятые со стола Финея.

– Все нормально, Хейзел, – тихо сказал он. – Как говорила моя мама, не пытайся решить все проблемы в одиночку. Но если ты не хочешь это обсуждать, то ничего страшного.

Хейзел нервно вздохнула. Открыться было страшно – и не только потому, что ей стыдно. Она боялась отключиться и провалиться в прошлое.

– Ты правильно догадался, что я вернулась из Царства Мертвых. Я… Я сбежала. Меня не должно быть среди живых.

Ее как прорвало – внутри словно обрушилась плотина. Она рассказала им, как ее мать призвала Плутона, влюбилась в него и пожелала все богатства земли, что для Хейзел обернулось проклятием. Описала жизнь в Новом Орлеане – умолчав лишь о своем друге Сэмми. Глядя на Фрэнка, она просто не смогла о нем заговорить.

Затем она объяснила, как Голос – Гея – постепенно поработил разум ее мамы. Как они переехали на Аляску, где Хейзел помогла возродить гиганта Алкионея, и как она умерла, опустившись вместе с островом на дно Воскресенского залива.

Конечно, Перси и Элла тоже ее слышали, но по большей части она обращалась к Фрэнку, и когда ее рассказ подошел к концу, она боялась на него взглянуть. Все ждала, что он отодвинется – может, скажет, что она и правда монстр.

Вместо этого он взял ее за руку:

– Ты пожертвовала жизнью, чтобы не дать гиганту пробудиться. Мне бы точно не хватило смелости.

Она почувствовала, как в шее быстро забился пульс:

– В этом не было ничего смелого. Я позволила маме умереть. Я так долго помогала Гее… и она почти победила.

– Хейзел, – вмешался Перси, – ты в одиночку пошла против богини. Ты поступила правильно… – Он осекся, будто ему в голову пришла неприятная мысль. – Что произошло в Царстве Мертвых? В смысле после твоей смерти? Ты должна была отправиться в Элизиум. Но раз Нико вернул тебя…

– Я не попала в Элизиум. – У нее резко пересохло в горле. – Пожалуйста, не спрашивай… – Но было уже поздно. Она вспомнила свое погружение во тьму, берег Стикса, и сознание начало ее покидать.

– Хейзел? – позвал Фрэнк.