Сын менестреля. Грейси Линдсей

Тон, каким это было сказано, взволнованный и немного несдержанный, заставил Кейт с Дэниелом приглядеться к племяннице повнимательнее. Дэниел в особенности был озадачен и как-то обеспокоен, неожиданно убедившись, что Грейси настолько сблизилась с агентом «Хедив», что обращается к нему по имени. У Хармона была репутация шаловливого холостяка, дамского угодника, пересказывались и одна-две странные истории, связанные с ним… наверное, просто-напросто в духе обычной сплетни маленького городка, которую в этих местах цепляют ко всякому чужаку, такому, кто много путешествует, приезжая и уезжая без предупреждения, кого устраивает обитание в люксе местной гостиницы «Замок». Если исключить тот факт, что Хармона как-то застали за зверским избиением охотничьей собаки за какую-то оплошность, ничего дурного об этом человеке Дэниел не слышал и все же держался от него подальше, как от неведомого зла.

— Фрэнк предложил мне работу в конторе «Хедив», — объявила Грейси с заметным волнением. — Удобные часы и щедрая плата. Ну разве не прелесть с его стороны?

— Воистину так, — коротко выдохнув от удовлетворения, кивнула Кейт.

— Вовсе нет, — легко воспротивился Хармон. — Всего лишь безмерно счастлив услужить. — Он глянул на часы, прекрасные золотые карманные часы с крышкой, и встал. — Пора, прошу меня извинить, у меня встреча на верфи. Миссис Ниммо, когда настанут теплые дни, вы должны позволить мне прокатить вас к озеру. Моя маленькая бродяжка на отличном ходу… Гарантирую, что мы не сломаемся.

Он со всеми по очереди обменялся рукопожатиями, весьма крепкими и дружелюбными, затем натянул перчатки. Дэниел проводил его до двери и, когда урчание машины стихло вдали, постоял некоторое время, приводя в порядок свои мысли.

Очень хорошо, да, великолепно, что у Грейс будет постоянная работа. Он не должен позволять своей неприязни к Хармону влиять на свои суждения. Сделан первый важный шаг к переделке жизни Грейси. Что до следующего, то ему, Дэниелу, надо сделать все, чтобы этот шаг совершился. В конце концов, каких-то первоначальных трудностей следовало ожидать, и неудача, которую он потерпел в Перте, была чем угодно, только не концом. Ему доступны и иные возможности: он поместит объявления в уинтонских газетах, предложит вознаграждение, даже напишет главному констеблю графства.

Так размышляя, он почувствовал себя увереннее, ощутил медленное возрождение оптимизма и энергии. Любой ценой он найдет ребенка Грейси — вот орудие, которое позволит угомонить его своенравную, его обожаемую племянницу. Повернувшись, он быстро пошел обратно в гостиную.

Там Кейт уже убрала свидетельства небывалой трапезы. Остался только графин с хересом, возвращенный (похоже, не без укоризны) на свое законное место в буфете.

Графин, вообще-то, был больше чем наполовину пуст, и пока Дэниел рассеянно обследовал столь серьезное опустошение, в его сознание закралось подозрение, что Грейси, должно быть, выпила больше одного бокала, больше, чем того требовала вежливость. Он бросил на нее быстрый взгляд. С пылающими щеками и блестящими глазами она уже сидела за пианино и наигрывала какой-то бойкий вальс.

Глава 3

Несколько недель погода оставалась прекрасной, и июль пришел в пламени солнечного зноя. В городе над окнами появились тенты, мощеные улицы объезжала поливальная телега.

Однажды, ближе к середине месяца, в пятничный вечер Дэвид Мюррей допоздна работал у себя в конторе. Контора была невелика, но в ней царил дух надежности и зрелой стабильности. Высокий рабочий стол из великолепного красного дерева был окантован тяжелым бронзовым ободком, старинный сейф, вделанный глубоко в стену, производил впечатление крепости, вполне способной выдержать любую осаду. Два окна, выходившие на Черч-Уайнд, были затянуты темной сеткой, на которой потускневшей позолотой было написано: «Уолди и Уолди, стряпчие». То же название, почти стершееся, было и на бронзовой табличке на двери.

Фирма была основана Арчибальдом Уолди более пятидесяти лет назад, потом некоторое время ее делами занимался Александр, его сын. У Алекса, однако, было сильное пристрастие к коммерции, вместо правовой деятельности он посвятил себя предпринимательству и преуспел превыше всяких ожиданий. В первую очередь именно это и открыло дорогу Мюррею.

Как студент-правовед, Дэвид проявил себя блестяще. У него не было ни денег, ни положения — его отец, умерший, когда сын был совсем юным, служил простым привратником в городской ратуше, — зато Дэвид обладал неоценимым даром шотландского юношества: не только был силен мозгами, но и знал, к чему их приложить. Он завоевал все доступные ему стипендии и получил диплом с отличием по первому разряду. А потом, будучи всего лишь стажером без оплаты страховых, не упустил своего шанса в «Уолди и Уолди».

Вот уже три года Дэвид Мюррей руководил юридическим бизнесом, а после недавно оглашенной помолвки с дочерью Уолди Изабель ни у кого не вызывало сомнений, что он этот бизнес унаследует, равно как и все остальное.